Кроссовер Лидия/Алек обретает новый смысл

21.10.2016 в 20:34

Пишет  ~Waleri-Jilua~:

Я... даже не знаю как на это реагировать. Серьезно? Нет, серьезно? Мне можно надеяться, что прекрасная Холл будет в Сумеречных? Есть ли хоть кто-нибудь, кто сможет меня успокоить?

@темы: сериалы, сумеречные охотники

---

Деанон, часть вторая

Вот уж кому не ожидала принести много текстов, а бетить и вовсе не собиралась. Во всем виновата Стасенко! Нашла меня, взяла в оборот и наглым образом укуривает, за что я ей и безумно благодарна, а еще люблю т
А Кеше отдельное спасибо за Питера с Малией Никогда бы не подумала! Настолько, что написала миди, ага
Укур на Фассбендера спланирован вселенной и поддержан Стасенко
Максимоффцест написала слишком мало *сколько ж сохранено подборок*, Стокеров недодала, Ганзеля с Гретель недодала, а до Багрового пика так и не дошла. Сколько еще хочется написать, сколько планов на лето Как теперь без инцеста летом обойтись, совсем никак

 Mystery_fire, автор, бета.

Драбблы G-PG-13
Не для него – бета АД Кислое Яблоко
Исключение из его правил – бета АД Кислое Яблоко
Демоны ночи – бета АД Кислое Яблоко

Мини G-PG-13
На своих местах – бета АД Кислое Яблоко

Миди G-PG-13
Ты справишься – бета АД Кислое Яблоко

Драбблы R-NC-17
РАБОТЫ
Снова – бета АД Кислое яблоко
Не бросай меня – бета АД Кислое яблоко

БЕТИНГ
Старший брат – автор ~Waleri-Jilua~
На самом деле – автор ~Waleri-Jilua~

Мини R-NC-17
Извращенцы – бета АД Кислое Яблоко
Выстрел – бета АД Кислое Яблоко

ДОСТИЖЕНИЕ РАЗБЛОКИРОВАНО

припасть еще

@темы: ФБ, деанон

---

Деанон, часть первая

Вот и деанонилась команда Сотни
Несмотря на то, что написала намного больше того, что планировала, все равно многого недодала даже себе И если вдруг команда пойдет на лето, пойду вслед за ней, ибо как не высказаться, если есть, что сказать
Безумно благодарна Мике, что именно она оказалась кэпом, а то так и облизывалась бы в итоге, но все сложилось так, как сложилось Я закрыла свой самый главный гештальт Кларк — Финн, плевать, что ни разу не мини вышло Как всегда, что называется
Всем спасибо за игру, это было весело и лампово

— райтер

тексты:
«За тебя»
«Пора»
«Время пришло»
«В ее руках»
«Расплата»
«Цена жизни»

деанон по левелам | деанон по авторам

@темы: ФБ, деанон

---

Мои команды еще не деанонились, но длинный пост о том, что двигало и как докатилась до жизни такой, писать уже можно))
Как оно все начиналось...
После ЗФБ хотела отдохнуть. Вот прям очень целенаправленно хотела. Овердохрена на себя потому что взвалила и тащила. Вместе с ЗФБ кончилось еще несколько конкурсов, и я вздохнула. Иногда мне кажется, что не умею отказываться от сиюминутных желаний, потом вспоминаю, что тогда я бы была минимум в пятнадцати командах и успокаиваюсь. Так вот, хотела я отдохнуть и пописать для себя. Никаких сроков и конкурсов. Не то чтобы сроки меня когда-то вот прям серьезно парили *ну не дедлайнер я совсем, увы*, но иногда все-таки бывало *за пару недель до выкладки, а я все еще не могу дописать миди*.
А потом совершенно случайно в один прекрасный мартовский день натыкаюсь на баннер команды Марвела. Честно несколько дней отговариваю себя, напоминаю, что хотела как бы отдохнуть и все такое, но здравый смысл не слушает же абсолютно. Тем более как раз по Марвелу писала в тот момент. Так я и оказалась в команде  fandom Marvel 2016.
Почти сразу случилась команда фема. Свято была уверена, что из-за общей занятости очень мало принесла на ЗФБ команде  WTF Teen Wolf Femslash 2016, поэтому додам  fandom Femslash 2016. На самом деле очень типичная для меня логика, но она никогда не работает так, как задумано. И сколько бы я не убеждала себя в обратном, все выходит как всегда. А тут еще внезапно и оказалась координатором текста, ибо чего не попробовать и уж очень хотелось, чтобы команда была. И принесла я намного больше, чем планировала, но совсем не по Волчонку, хотя и по нему чуточку тоже. Чертовски приятно было снова играть с  Восьмая дочь, не менее приятно познакомиться с  H.G. Wells, а потом и упороться на несколько совершенно неожиданных для меня канонов, но когда это смущало) При прочих равных рада, что команда состоялась, хоть и не без сложностей.
На команду инцеста смотрела еще на ЗФБ, очень пристально смотрела, но все же не рискнула, поэтому летом уже ничего не остановила, раз уж пошла такая петрушка. А уж теперь после судьбоносной я бы сказала встречи с  ~Waleri-Jilua~, не выпустят Командный чат творит чудеса временами, а после него еще и команда фема, разрешение пинать в личку и понеслось. Только благодаря этому человеку я притащила аж девять текстов инцесту, хотя пришла на пару драбблов по близнецам Максимофф ну и может быть еще кому-нибудь, ага. Посмотреть вместе фильм, находясь в разных городах, и упороться на шесть текстов на двоих для команды - это очень про нас Пожалуй, инцест стал самым большим откровением лета для меня. И каждую выкладку меня поражала  innokentya, которая благодарила каждого написавшего что-то, гладила и чесала ЧСВ пусть и парой слов) Такого кэпа не встречала ни в одной команде, здорово, когда это искренне, хоть и совсем необязательно)) Вот будь я кэпом, точно бы так не делала, просто потому что нет такой потребности, читаю и хвалю или критикую только знакомых, и то не всегда выходит сразу. Семейная дача, действительно, была семейной, и на нее хочется возвращаться вновь и вновь))
Приход в Сотню, пожалуй, был самым неожиданным) В предварительном посте набора команд видела, но ходила кругами. Здраво рассудила, что самый ярый шип - клекса, а ее я могу и фему принести, зачем мне Сотня. А спустя сколько-то там недель в процессе переписки с  H.G. Wells выясняется, что она кэп Сотни. Фандомный мир круглый, но вот совсем не думала, что настолько. Конечно же, сразу вспомнилось, чего я там хотела себе додать, но так и не собралась, упоролась на что-то другое и прочее. Собственно, где-то через полчаса перебирания планов и воспоминания я оказалась в  fandom The 100 2016, о чем совершенно не жалею. Себе додала даже больше, чем вообще могла бы подумать, тем более что шиппинга в процессе 3 сезона все-таки добавилось. Хотела принести один миник, закрыла весь высокий рейтинг - это про меня, да, но это уже было значительно позже)
Собственно, и все эти команды появились еще до выкладки постов наборов. И я успокоилась, села на попу ровно и писала во все лопатки, но внезапно провидение решило, что четырех команд мало, нужно еще. Пять — счастливое для меня число, решило провидение.
Так со мной и случилась команда  fandom Alice in Wonderland 2016. Я не смогла устоять перед баннером с Чеширским котом, это было выше моих сил)) Пересмотрела Бертоновский фильм, на который в свое время даже в кинотеатр ходила, упоролась, написала текст и как-то подзависла в ожидании "Алисы в Зазеркалье", которую в итоге посмотрела под занавес ФБ и вместо укур на Алиса/Шляпник получила укур на Ирацибета/Мирана. И если честно, Алиса - моя боль, потому что принесла всего три текста, а могла намного-намного больше. Зато в сентябре пересмотрела все, что могла только найти с Алисой и осталась вполне довольна некоторыми вещами. Теперь мне хочется поиграть в Алису МакГи, и я буду готова собраться на ФБ-2017, если команда Алисы пойдет. Искренне надеюсь, что пойдет)

Ну и чуточку статистики для себя.
Всего написала 28 текстов на 72007 слов: 10 драбблов, 13 мини, 4 миди, 1 макси.
Алиса - мини, мини, драббл (3) = 2991 слово
Фемслэш - миди, драббл, драббл, макси, мини, мини, мини (внеконкурс) (6+1) = 33020 + 1551 = 34571 слово
Инцест - драббл, мини, драббл, мини, драббл, миди, драббл, драббл, мини (9) = 11981 слово
Марвел - мини, мини, миди (3) = 9575 слов
Сотня - мини, драббл, мини, мини, миди, драббл (6) = 12889 слов

Эм, а что в итоге? ФБ закончилась, ЗФБ приближается, на которой снова 5 команд и все по новой)

@темы: ФБ

---

Уйти из фандома. Не смотреть даже в его сторону. Прийти в команду на ЗФБ только из-за двух давным-давно начатых текстов в надежде уже дописать и хороших отношений с кэпом. Написать два совершенно новых текста за два дня. Могу, умею, практикую.
Я такая я

@темы: конкурсы, ЗФБ, писательское

---

Шесть команд на ЗФБ. Шесть!
Кто там кричал не больше трех? Правильно, видимо, совсем не я

@темы: ЗФБ

---

Название: Smooth Criminal
Автор:  Mystery_fire
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: миди, 4859 слов
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез/Себастьян Смайт, Курт Хаммел/Блейн Андерсон, Новый мужской персонаж, Новый мужской персонаж
Категория: гет
Жанр: Drama/Romance
Рейтинг: R
Краткое содержание: Прошлое не желает ее отпускать. Или Сантана не решается поставить жирную точку?
Предупреждение: AU
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке

Читать здесь

Сантана никогда не мечтала о Бродвее, не представляла перед сном овации, не грезила срывать аплодисменты. Ей просто нравилось выступать в свете софитов и петь, выворачивая душу наизнанку. Так она чувствовала себя живой, причастной к чему-то.
Сейчас у нее есть только боль и одиночество – непроходящее, давящее на виски, сжирающее изнутри. Она обещает себе не оглядываться назад, а идти только вперед. И верит, что справится. Искренне верит, пока не узнает, что в мюзикле, в котором каким-то непостижимым образом получает главную роль, ей придется исполнять Smooth Criminal. И это странно. Насмешка судьбы, не иначе.
Школа, которую она так хотела забыть, приветливо машет из глубин подсознания. Воспоминания накатывают снежным комом. Липкое возбуждение пробирается под кожу, она позволяет ему поглотить себя, навалиться всей тяжестью. Подчиняется напору, чтобы прочувствовать, какой была и какой не хочет снова становиться. Тетушка Сникс была удобной причиной для оправдания собственного сволочизма. Сантана Лопез не прощает, она мстит за своих близких. Собственно, в этом она и не меняется, просто учится быть хитрее и отвечать за последствия, если все-таки лажает.
Ее партнер по мюзиклу – Эндрю – не так уж плох. Он хотя бы не девушка, спасибо вселенной, и совсем не похож на Смайта, хвала провидению. Знакомые слова, но совсем другие эмоции. Не расчетливой злости, не плавящей кости страсти. Только песня и тот смысл, который сейчас она понимает лучше. Сантана уже не та маленькая девочка, кичащаяся тем, что выросла в Лайма Хайтс. Давно нет. Теперь у нее красные пряди в коротких волосах, узкие брюки и шрамы на запястьях.
Кто бы мог подумать, что она умеет так глубоко страдать, когда привычная жизнь рассыпается по частям. Кто бы ей сказал, что милый добрый Курт – она давно уже не называет его леди Хаммел, с момента развода – окажется прав. Они с Брит были слишком молоды и глупы. Кто знал, что одной любви для счастья мало. Никто и не предполагал, что сказка закончится, и Сантана, поджав хвост, соберет свою жизнь в чемодан и сбежит в Нью-Йорк к тому самому Курту, который в отличие от нее был по-прежнему счастлив с тем самым Блейном. И от этого только больнее. В сотню, в тысячу раз. К этому жизнь ее не готовила. Впрочем, к Смайту в первом ряду в день премьеры шоу тоже.
Она усмехается, глядя ему в глаза, встряхивает волосами и по залу разносятся первые ноты Smooth Criminal. Прежде чем отвернуться, она замечает его удивленно приподнятые брови. Что ж, он тоже помнит. Сложно забыть, как она его переиграла на его же территории. Чувство сладостного триумфа заполняет Сантану до краев. Тогда она втоптала его в грязь, пусть он и узнал не сразу. Тетушка Сникс праздновала победу. Сейчас очередь Сантаны выигрывать.
Она отдается пению, откликается на мимолетное изменение ритма, выплескивает накопившиеся эмоции, впитывает восхищенные взгляды Эндрю. Она проживает на сцене миг за мигом, забывает собственные неудачи и разочарования, верит в возможность хэппи-энда. Пусть не для нее, но для героини. Неважно, что лишь на время выступления. Счастье – это счастье, плевать, насколько быстротечно.
Сантана не вспоминает о себе, пока не заканчивается второй акт. Актеры берутся за руки и раскланиваются, и когда она посылает публике воздушный поцелуй, зрение выхватывает Смайта с букетом в руках. Серьезно? Она выгибает бровь и шепчет Эндрю, чтобы он забрал у него цветы. В конце концов, Смайт гей, да и ей могло показаться – свет софитов обманчив.
Сантана ускользает за кулисы, где, наконец, может скинуть двенадцатисантиметровые шпильки, из-за которых она еле стоит. Морщится от боли в ступнях, подхватывает в руки туфли и идет к своей гримерке. Ее то и дело поздравляют, расхваливают, а она в ответ улыбается. Пока еще счастливо. Пока. Эмоции утекают из нее с каждой секундой, Сантана возвращается в реальный мир, в свою настоящую жизнь, где только боль и одиночество. Обреченное отчаяние.
Она хлопает дверью и прислоняется к ней с другой стороны. Ну, вот и все. Здесь можно не притворяться. Стенам все равно. Возможно, когда-нибудь станет лучше, а сейчас ей просто нужно перетерпеть. Сжать зубы, стиснуть кулаки и натянуть маску умиротворенного спокойствия. Она звезда. Спустя столько лет и тонны потраченных усилий. Она сияет на Бродвее ярче Берри, и если критик из «Нью-Йорк Таймс» не смешает ее с дерьмом, это шоу станет первым в череде многих. Сантана добивается даже большего, чем мечтала, но по-прежнему ощущает себя брошенной и никому ненужной. Ей бы сейчас к Курту, он бы нашел слова, чтобы утешить. Он их всегда находит, словно знает Сантану лучше ее самой. А может, так и есть.
Она тяжело вздыхает и тянется к пачке сигарет. Эту привычку из нее уже не вытравить. Как справедливо замечает Блейн, по крайней мере, ее не нужно отлавливать по кабакам, все под рукой. Он ее недолюбливает, слишком много времени Сантана забирает у драгоценного Курта. Она и сама это понимает и старается держаться. После получения роли в мюзикле становится легче, она отвлекается. Меньше времени упивается горем, больше уверенности, что она не совсем никчемная. Сантана затягивается так сильно, что едва не выплевывает легкие, когда открывается дверь. Перед ней чертовски довольный собой Смайт, сверкающий дьявольской ухмылкой.
- Гримерки перепутал? – равнодушно тянет она, выдыхая дым в окно.
- Твой Эндрю уже пытался ко мне клеиться, так что нет, зашел, куда и хотел.
Она пожимает плечами и выбрасывает окурок.
- Чем обязана?
- Проходил мимо, дай, думаю, зайду, - каждое слово сочится ехидством. Раньше бы Сантана вспылила, но сейчас она выжата как лимон и эмоционально опустошена. – Цветы тебе, между прочим.
- Мог оставить охранникам, - все так же безразлично отзывается.
- Кто ты и что сделала с Сантаной Лопез, что я знал?
Он бьет по больному, но она даже не дергается. Подходит ближе и принимает букет. Лилии, конечно. Что еще ожидать от самоуверенного и лощеного Смайта? Не банальных роз же, в самом деле. Сантана наклоняет голову и вдыхает тяжелый аромат. Он забивается в ноздри, сжимает легкие, обволакивает ее. Ощущение, будто она закинулась колесами и догналась марихуаной. Мерзкое чувство.
- Ее больше нет, - она передергивает плечами. – За цветы спасибо. Пусть и совпадение, но лилии – мои любимые.
- Подходят твоему характеру, - Смайт оказывает чересчур близко, подцепляет пальцем ее подбородок и заглядывает в глаза. – И с чего ты взяла, что совпадение?
- Блейн?
Он кивает, и Сантана ощущает, как по губам расползается горькая, тошнотворная ухмылка. Ожидаемо-неожиданно. Забота с привкусом предательства. Видимо, ей вправду пора съехать от Курта. Такие сюрпризы ей больше ни к чему.
- Не стоило.
- А если я хотел?
Сантана недоверчиво выгибает брови и прищуривается. Люди не меняются: либо становятся ожесточеннее, либо выгорают. Так что случилось со Смайтом? А не все ли равно, тут же отмахивается. Ей-то какое дело.
- С чего вдруг? Решил вспомнить школу и вернуть старый должок? – Она выпрямляет плечи и отстраняется. – Вставай в очередь.
- Увидел афишу, решил поздороваться, - пристально разглядывает ее и через пару секунд добавляет: - Раз уж ты все еще Лопез.
- С чего бы мне менять фамилию? Если забыл, я лесбиянка.
- Если забыла, я гей, но нас это мало останавливало раньше.
- А чего тогда слаш не прихватил? Чтобы устроить полноценный вечер воспоминаний, - фыркает она и отходит, чтобы поставить цветы в вазу.
Ей нужно чем-то занять руки, чтобы не думать. Выкинуть из головы воспоминания о руках, губах, языке, заслонить привычной ноющей болью. Злость разрушает, ненависть иссушает, а страсть не оставляет камня на камне. Уж она это знает. Смайт чертовски хороший учитель. Был когда-то. Давно. До Брит. Теперь и ее не осталось.
- Ты сама ушла, - его ладони ложатся на талию и притягивают ближе.
- А должна была остаться? – она разворачивается в его руках и тонет в знакомом – совсем неизменившемся – запахе.
- Могла бы, - непривычно нежно, почти трепетно откликается, и Сантана облизывает губы.
Кулаки чешутся его ударить. Такому Смайту противостоять сложнее всего. Такого Смайта хочется называть Себастианом и не сопротивляться. Он слишком хорошо ее изучил и, видимо, до сих пор помнит.
- Я дала возможность придумать устраивающую тебя причину. Неужели не справился даже с этим?
Она переходит в наступление. Иррациональное, неразумное, несправедливое. А что ей остается? На губах Смайта появляется улыбка, пальцы чуть сильнее вжимаются в ее тело.
- Их было чересчур много, чтобы выбрать какую-то одну. Ты редкостная сучка, знаешь ли, - шепчет на ухо, склоняясь к ней.
- От сучки слышу, - обнимает его за шею и вонзает ногти в кожу. – Ни капли не изменился.
- Это ты на меня так действуешь, - прихватывает мочку зубами. – Скажи мне, каково было, петь с другим нашу песню?
- Мне не хотелось его убить, - хмыкает Сантана, - да и в лифчике диктофон не мешался.
Смайт смеется ей в волосы и прижимает к себе так, что еще немного, и ребра затрещат. Блаженная боль, необходимая, целебная. Ему всегда удавалось каким-то немыслимым способом встряхнуть ее и вернуть в привычное состояние. С ним она по-настоящему могла быть любой, и Смайт принимал. Со всеми тараканами, выходками и жесткостью. Понимал, потому что сам был не лучше. Они кусались, ругались по поводу и без, но получали от этого извращенное удовольствие. У них не было отношений, только вечное соревнование кто кого. И сейчас Сантане кажется, что оно продолжается.
Антракт закончился, и они вернулись в изначальную точку.
- Я скучал, - отвечает он, будто чувствуя, крутящийся на ее языке вопрос «Зачем?»
- О, из твоих уст почти признание в любви, - язвит она, отказываясь признавать, что на душе теплеет от этих слов. Отказывается, потому что слишком хорошо, чтобы быть правдой. Они чересчур похожи, чтобы быть вместе. Поэтому она ушла, поэтому не собирается возвращаться, как бы ни хотела.
- А если так и есть?
- Тогда ты не тот Себастиан Смайт, которого я знала.
- Так и ты совсем уже не та Сантана Лопез, что крушила квартиру в пыль, а потом стонала подо мной.
Они испепеляют друг друга взглядами, сжимая друг друга то ли в объятиях, то ли в захвате. Снова борются за лидерство или пытаются усмирить демонов прошлого? Она понятия не имеет. Да и нужно ли? Что она теряет? Остатки самоуважения? Даже и намеков давно не остается. Гордость? О чем она, если живет у Курта с Блейном почти год. Воспоминания о себе прежней? Все мосты давно сожжены.
Она уже открывает рот, чтобы сказать очередную колкость, когда в гримерку заходит Эндрю, переводит удивленный взгляд с Сантаны на Смайта и застывает.
- Что? – резко спрашивает она, и Эндрю вздрагивает.
- Макс просил напомнить, что через полчаса собираемся в клубе праздновать. Премьера прошла на ура.
- Через двадцать минут спущусь, - улыбается уголками губ. Кажется, она нравится бедняге. – Мне пора, - бросает Смайту, высвобождаясь из его рук.
- Ты же не будешь с ним…
- А если да, то что? – приподнимает брови и ухмыляется.
Глядя на злого, ощетинившего Смайта, она вспоминает себя прежнюю, и тетушка Сникс поднимает голову из забытья, отряхивается и рвется в бой. Кто бы мог подумать, что такое еще возможно…
- Развлекайся, - почти шипит он и стремительно уходит, хлопая напоследок дверью.
Сантана изумленно переводит взгляд с нее на цветы. Смайт никогда не сдается без боя да еще так быстро. И ее бы должно насторожить это, но в груди поселяется что-то теплое, похожее на… радость?.. надежду? Она опускает голову и чувствует на себе его запах – терпкий, тяжелый. Привычный. Рука сама тянется к сигарете, но сейчас не от безысходности, а из-за переполняющих эмоций. Оказывается, она еще может чувствовать и прямо сейчас предвкушает следующий раунд. В том, что он будет, Сантана не сомневается. Все-таки она слишком хорошо знает Смайта. Как и он ее.

***

Когда он появляется на следующий день, она не удивляется. Даже ждет, глядя на спешащих куда-то людей из окна. Она не курит. Пьет чай, грея ладони о горячие бока кружки, и чуть жмурится. Обжигающее тепло растекается по телу, а большие глотки вышибают слезы. То, что необходимо, чтобы приготовиться к новой схватке. Уж что-что, а играть со Смайтом ей всегда нравилось. Бодрит.
- Место встречи изменить нельзя, - хмыкает она, когда открывается дверь.
- Фи, какая банальщина, Лопез, - растягивает согласные до бесконечности. – Стареешь.
- Не больше, чем ты, - она передергивает плечами.
- Как грубо напоминать мужчине о возрасте.
Сантана приподнимает брови и допивает остатки полуостывшего чая. Уже не согревает, только царапает горло и оседает вязким привкусом на языке.
- Неужели не стоит? Не рановато ли?
- Какая же ты… - он осекается на полуслове, и Сантана ликует. Ей удается задеть хоть за что-то: плевать, живое или нет.
- Какая? Ну, давай, скажи это, - наступая, придвигается ближе, - четко и ясно, - подходит вплотную и проводит пальцем по щеке, - с расстановкой.
- Стерва, - почти в губы.
Сантана откидывает голову и гортанно смеется. Ей не хватает его оскорблений. Простых, емких и без прикрас. Адреналин вскипает в венах и заставляет сердце учащенно биться. Близость Смайта не при чем, ей всего лишь нужно ощущать себя той, кому все по плечу. После развода с Брит она теряет это чувство, а диван Курта вместо собственной кровати не добавляет раскованности. Чертова жизнь зажимает ее в тиски и перемалывает, Сантана словно наблюдает за собой со стороны, не в силах на что-либо повлиять. Пока не появляется Смайт и не возвращает яркие краски извращенного мазохизма.
Она зарывается в его волосы ладонями и прижимается всем телом, которое тут же откликается на исходящий от Смайта жар. Так порочно и грязно, но вместе с тем правильно. Знакомо. Когда-то. Очень давно. Кажется, в прошлой жизни.
- Сегодня без цветов, жаль. Даже благодарить не за что.
- Подарил охраннику, как ты и предлагала.
- Предполагалось, отдать их ему и не заходить ко мне, - она надувает губы и еле сдерживается, чтобы не расхохотаться от его выражения лица.
- И отказать даме в удовольствии? – дергает на себя. – Как можно?
- А ты попробуй, вдруг понравится.
Сантана облизывается, наблюдая, как расширяются его зрачки, и дрожь пробегает по телу. Все так же бурно реагирует и быстро заводится.
- Мне ты нравишься, - его дыхание обжигает ее лицо.
- Говорит человек, который видит меня второй раз за последние пять лет. Слабый аргумент, Смайт, очень слабый.
- Мы же не будем начинать сначала, да? – губы упрямо сжимаются, ломаная линия скул обозначается четче, чем обычно.– Или ты все-таки с тем актеришкой?..
Недосказанность повисает в воздухе, и Сантана не торопится опровергать его догадки. Она не будет облегчать ему задачу. Если уж тетушка Сникс жаждет вернуться, это должно быть феерично. Сантана привстает на мыски и целует его в нос.
- И каков твой следующий шаг? – насмешливо прищуривается, улавливая, как злость сменяется бессилием, пальцы впиваются почти до синяков, но и это приносит удовольствие. Сантана чувствует власть над ним – пьянящую и одновременно обезоруживающую.
Смайта всегда выдает взгляд, как бы он не пытался казаться брутальным или самоуверенным. Для нее он всегда был открытой книгой, и поэтому жутко бесился. Ровно до минуты, когда очередное выяснение отношений заканчивалось в постели. Предсказуемо, но каждый раз с боем. Иногда ей казалось, что нежный и медленный секс просто не для них, а прелюдию выдумали создатели мыльных серий. И много позже Сантана поняла, что они по-другому просто не умеют. Одержимые болью, больные одержимостью друг другом. Тогда она вернулась к Брит, которая не сказала ни слова, приняла, не задавая лишних вопросов. Сантана почувствовала себя дома. Отчаянно желала и дальше так чувствовать, но в глубине души понимала, что огня Смайта ей будет недоставать несмотря ни на что.
А сейчас он снова врывается в ее жизнь и напоминает о том, от чего убегала. Заставляет хотеть с неистовой силой, крошит тщательно возведенные барьеры в труху, пробивается к запретным желаниям.
- Ты такая, как есть, - обводит языком лихорадочно бьющуюся на шее венку. – Не сопротивляйся.
- И все закончится, как у Майкла, - она все-таки собирает волю в кулак и отстраняется. – Мы это уже проходили. Забыл?
- О втором шансе вообще слышала? Каждый имеет…
Она закрывает его рот двумя ладонями.
- В жизни всегда только одна попытка, остальное никчемный самообман. Мне надоело наступать на одни и те же грабли, а зубцы по фамилии Смайт еще и ядовитые кроме всего прочего. Уволь!
Ее грудь тяжело вздымается, пульс стучит где-то в висках, ногти до крови впиваются в ладони. Он слишком хорош, она слишком уязвима, их слишком тянет к другу. Вздох, миг, шаг, и они бросаются навстречу друг другу. Впиваются в губы, как дикие звери, кусаются и почти рычат. Он прижимает ее к двери и до боли сжимает грудь сквозь платье.
- Сан, - скользит руками по бедрам.
- Бас, - шипит от ощущения чуть шершавого языка на коже.
Она почти сдается, еще чуть-чуть и… Резкий стук заставляет оттолкнуть его и взмахнуть волосами. Быстро, пока не успела передумать, открывает и ослепительно улыбается режиссеру.
- Пора? – Получив кивок, оборачивается к взъерошенному Смайту с лихорадочно блестящими глазами. – Меня ждут. – Он сжимает зубы и пулей вылетает из ее гримерки. Сантана выдавливает из себя кривую ухмылку и пожимает плечами. – Парень из прошлого.
- Надеюсь, настоящему он не помешает? – Макс изучающе смотрит на нее, ожидая ответа.
- Едва ли.
Он кивает, видимо, удовлетворенный ответом и протягивает руку.
- Что ж, тогда полный вперед на пути к новым горизонтам.
Сантана чуть не давится воздухом. Так или иначе, прошлое не желает ее отпускать. Или она не решается поставить жирную точку?

***

Когда Смайт не появляется на представлении на следующий день, она вздыхает почти разочарованно, через два дня – злится, а через неделю – посылает его к чертовой матери. Что он о себе возомнил, в конце концов?! Думает, может появляться, когда вздумается, и она будет падать к его ногам? Не угадал ни разу. Она принимает ухаживания Эндрю, от чего тот разве что не порхает по сцене, стелясь перед ней ковром. Сантана едва сдерживается, чтобы не морщиться. Такие мужчины всегда вызывали у нее отвращение.
Макс активно жестикулирует за кулисами, и она не сразу понимает, что происходит. А когда оборачивается к Эндрю, чертыхается сквозь зубы и хватает его за манжеты, притягивая к себе. Вот не мог он зависнуть на романтической балладе, которые так любит Берри, нет же, именно на Smooth Criminal, где акцент на страсти и поединке взглядов?! Чертов идиот! Видимо, ее злости достаточно, чтобы перекрыть восторженность Эндрю. Благо, это последняя песня перед антрактом.
- Какого хрена ты творишь? – с ходу накидывается Сантана на него, как только они уходят со сцены.
- Я… просто… просто… - бестолково мямлит, и это бесит ее еще больше.
- Ослеп? Оглох? Отупел? – она кричит во все горло и плевать, что от каждого слова Эндрю съеживается все больше. – Если тебя не интересует собственная карьера, будь любезен, не гробь мою!
- Сантана, остынь! – резко одергивает ее Макс, и она разворачивается, готовая наброситься и на него. – Думаю, Эндрю осознал. Он же не хочет, чтобы его заменили посреди сезона. Ведь так, Эндрю? – Тот уже готов провалиться сквозь землю, яростно кивает и отходит в сторону, пока Сантана снова на него наорала. Она глубоко вздыхает пару раз, гнев чуть отступает. – Легче? – как-то чересчур участливо спрашивает Макс, заглядывая в глаза. – Я думал, ты его по стенке размажешь.
- Нервы, - слабо отмахивается Сантана. – Надо бы извиниться, со всяким бывает.
- Это же не связано с тем парнем?.. – аккуратно начинает Макс.
Она даже не сразу понимает, о ком он, а когда осознает, хочет его ударить.
Почему, почему каждый считает своим долгом напомнить ей о Смайте? Даже Курт о нем не так давно вспоминал, правда, он беспокоился, что тот периодически звонит Блейну, но тем не менее. Сантане кажется, что Смайт повсюду, и это неимоверно раздражает. Он лишний в ее жизни, абсолютно точно лишний. Хватит! Она дала себе слабину, вспомнила былое и все. Никаких больше мыслей и чувств. Прошлое должно оставаться в прошлом, особенно с фамилией Смайт, именем Себастиан и потребностью в грязных ругательствах.
Кажется, Макс понимает, что разговор ни к чему не приведет и отходит, напоминая, что скоро на сцену. А вот у Эндрю, похоже, отключился инстинкт самосохранения.
- Прости, я не хотел. Правда, - он тянет ее за руку, и она с трудом выдавливает из себя улыбку. – Взгляд того парня выбил из колеи, и я завис. – Она смотрит на чуть испуганного Эндрю, вспоминает обеспокоенного Курта, взвинченного Блейна, и паззл в голове складывается. Опять Смайт! – Сан…
- Не называй меня так! – она реагирует прежде, чем успевает прикусить язык. – Мне не нравится, - уже мягче добавляет. – Ты меня извини, совсем нервы ни к черту. Это непрофессионально.
- Он смотрит на тебя, как на стейк, аж в дрожь бросает.
Сантане приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не съездить Эндрю по физиономии в ту же секунду. Вселенная будто издевается. Чем отчаяннее она пытается не думать о Смайте, тем чаще ей о нем напоминают.
- И о нем мне тоже не говори, - ее улыбка наверняка больше похожа на оскал.
Эндрю вздрагивает и буркает что-то про визажиста, сбегая. Сантана рада, так даже лучше. Ей нужно собраться. Забыть обо всем кроме роли, выкинуть ненужные мысли из головы. Она звезда бродвейского шоу, ей все по силам. Она выйдет на сцену и отыграет роль на ура, а позже закроется в гримерке и никого не пустит, чтобы у Смайта не было даже малейшей возможности попасться ей на глаза. Он слишком самовлюблен, чтобы ждать на улице, чересчур горделив, чтобы заявиться в дом Блейна и Курта. А завтра… это же Смайт, если его решительно отвергнуть, он не будет бегать. Уйдет восвояси и поминай, как звали. Сантану устраивает такой вариант развития сюжета. Так будет проще и легче, и совсем не больно. Сейчас у нее совершенно нет времени на всякую ерунду, которая называется чувствами. Она уже там была, не понравилось. Пытаться снова, только распаляться. Исход будет прежним, она уверена.
Сантана закрывает глаза и глубоко вздыхает. Антракт закончен, актеры выходят на сцену. Ее маска, черт возьми, безупречна.
Она не смотрит в зал, уходит в себя и выжимает из героини такие эмоции, о которых и не подозревала. Вот теперь она понимает, как именно заставить зрителя сопереживать: самой разбиваться вдребезги перед ними и тут же склеиваться воедино. Шквал аплодисментов застает ее врасплох. Она начисто забывает, что кроме нее и сцены существует кто-то еще. Непонимающе моргает несколько секунд, а потом принимает руку Эндрю и раскланивается. По крайней мере, она может сказать, что текущие по щекам слезы не имеют ничего общего с ее психологическим состоянием. Она просто вживается в роль.
Выдерживает положенное количество поклонов и фактически сбегает, на ходу говоря Майку, что сегодня никуда не пойдет. Кажется, он не удивляется, бросает даже какой-то подозрительно понимающий взгляд, но она тут же отмахивается. Плевать, что там думают Майк, Эндрю, осветители, визажисты и остальные в труппе. Их проблемы, их головная боль, Сантане и своей хватает с лихвой.
Буквально забегает в гримерку, захлопывает дверь, сразу щелкая замком, и оседает на пол, прижимает колени к груди. Больно, горько, одиноко. Бессмысленно. Она выплескивает все скопившиеся эмоции и теперь чувствует себя выпотрошенной рыбой, пустым сосудом, от стенок которого отдается гулкое эхо. И, конечно, Смайт выбрал именно это представление, будто знал, что она сломается, не выдержит напора обстоятельств и эмоций, будто готовился, чтобы вытолкнуть всю желчь, на которую способен. Странно, но Сантану и это не волнует. Немного злит, но куда меньше обычного. Ощущение, словно она освобождается от багажа прошлого: разбившихся отношений, неоправдавшихся ожиданий, впустую растраченных чувств. Ощущение, будто она наконец готова закрыть эту главу своей жизни и начать новую. С девственно чистого листа. Неожиданно, необъяснимо, но так легко, что Сантане хочется раскинуть руки в стороны и рассмеяться, больше никогда-никогда не вспоминать, что было до этого момента.
Она собирает вещи с твердой уверенностью, что завтра же найдет жилье и съедет от Курта. Блейн будет на седьмом небо от счастья, а Смайт наверняка не сможет найти. Спираль раскручивается, показывая, что выход есть. Всегда есть, и теперь она его видит.
Все идет по плану, пока в дверях лофта она не сталкивается нос к носу со Смайтом. За его спиной Блейн утаскивает в другую комнату Курта, который закатывает глаза и предупреждает:
- Если соберетесь кидаться друг в друга вещами, я вас обоих закопаю, а потом воскрешу и выставлю счет.
Сантана усмехается грозному тону, закрывает за собой дверь и, прислоняясь к ней с внутренней стороны, складывает руки на груди.
- Ну так что? Раз ты идешь наперекор своим принципам, должна быть веская причина, - скучающе тянет, рассматривая, как меняется цвет его глаз, пока она говорит. Волнуется, но не злится. Нетипично для Смайта. Совсем.
- Ты же не думаешь, что я буду распинаться о чувствах? – едко бросает, и она вскидывает брови. А вот это очень похоже на него.
Сантана склоняет голову набок и прищуривается. Чувствует, в нем идет борьба, но за что? Ради чего? Она слишком хорошо его знает, чтобы надеяться, будто дело в ней. В нем. Проблема всегда в нем. Смайт – гребаный эгоист и никогда не отрицал этого.
- Я вообще не понимаю, какого черта ты тут делаешь, уж прости, - она разводит руками, давая полный карт-бланш. Он не воспользуется им, Сантана знает. Тем приятнее ощущать превосходство, потому что она рискует, а он трусливо поджимает хвост. Слабак!
- Иногда я тебя просто ненавижу, - цедит сквозь зубы. – Закрываешься в своем панцире и никакими силами оттуда не вытащить. И откуда столько упрямства в таком хрупком теле! – почти срывается на крик.
- Ты просто льешь воду, - пожимает плечами, - ходишь вокруг да около, выставляя меня виноватой в который раз, но не говоришь ничего по существу, не отвечаешь ни на один вопрос. Смайт, будь проще, люди потянутся.
Сантана провоцирует: придвигается ближе, треплет по щеке и улыбается самой елейной из своих улыбок. У них никогда не будет нормальных отношений, кем бы они друг другу не приходились: только с надрывом и грани фола. Она знает, он знает, так к чему притворяться и соблюдать приличия? Пора показать истинное лицо.
- Чего ты добиваешься? – хватает за руки. – Довести меня до белого каления? Поздравляю – уже! Что дальше? – дергает на себя, и его дыхание опаляет шею.
Сантана хрипло смеется, запрокидывая голову. Он не сможет сдержаться, она помнит каждое слабое место. Сейчас ей плевать, что в соседней комнате Курт, – наверняка спорит с Блейном, – без разницы, что Смайт подумает, будто она снова не может перед ним устоять. Она просто делает, что хочет в конкретный момент, не задумываясь о причинах и последствиях. Сантана и забыла, когда позволяла себе такое в последний раз.
- А какой твой следующий ход? – выдыхает в губы, наслаждаясь его прерывистым дыханием и расширившимися зрачками.
Странно, алкоголем даже не пахнет. Удивительное невероятное, отмечает краем сознания. Да ей-то что!
- Я не буду больше бегать и тебе не позволю. Мы решим все сейчас: либо расстаемся прямо сейчас, и я больше никогда не появляюсь в твоей жизни, либо пытаемся начать все сначала, забыв обо всех своих ошибках в прошлых отношениях. И не надо так на меня смотреть, Лопез, я умею сопротивляться твоему магнетизму!
Сантана хлопает ресницами, глядя в его глаза. Такого поворота она ожидает, пожалуй, меньше всего. Да она вообще его не ожидает! Чтобы Смайт и с места в карьер да с таким напором? Нонсенс!
- А ты потянешь? – выгибает она брови.
Вот он – тот самый момент. Посмотри кризису в лицо и пошли его. Загляни страху в глаза и прими его. Признай чувства к Смайту и перестань от него бегать. Три прописные истины, единственный выход. Одно слово расставит все по местам и отрежет пути к отступлению. Нельзя починить сломанную куклу, но можно склеить искромсанную душу.
- Так что, Лопез, рискнешь прыгнуть в этот омут с головой? – ладони уверенно ложатся на талию. – Со мной, естественно.
А теперь дразнит он. То ли предлагает, то ли ставит перед фактом, то ли издевается. Проходится по ее болевым точкам. Как же хорошо они знают друг друга. Сантана хочет согласиться, может не отказываться, отчаянно жаждет, чтобы ей наконец позволили быть маленькой девочкой, которой не нужно ничего решать. Достаточно сделать один крошечный шаг – слишком мало, невероятно много.
Она долго смотрит ему в глаза, пытается просчитать варианты, надеется выиграть время. Стоили ли? Нужно ли? Правильно? Она обвиняет Смайта в том, что он бегает, а сама… рвется удрать в кусты и не высовываться оттуда. А не она ли час назад решает начать жизнь сначала? Не он ли дает этот шанс? Действовать не оглядываясь. Рисковать не опасаясь. Жить не думая.
- Обидишь меня, и Курт тебя из-под земли достанет, - фыркает она, обводя его губы пальцем. – Как тебе такая перспектива?
- Думаю, с Куртом я как-нибудь справлюсь, - усмехается в поцелуй, когда Сантана зарывается в его волосы, притягивая к себе.
- Смайт только попробуй загадить диван, я тебя убью! – вихрем врывается Курт, которого до этого, видимо, удерживал Блейн. Ну, или природная скромность, или врожденное чувство такта. А может, Блейн просто пытался выжать максимум удовольствия из внезапного уединения, уж больно Курт растрепан и загнанно дышит.
- Не переживай, мебели ничего не грозит, - улыбается она. – Мы уходим.
- Что? – три голоса одновременно почти оглушают, и она нервно хихикает.
- Видели бы вы свои физиономии сейчас, - прыскает. – Это означает, что мы беремся за руки, открываем дверь, выходим и закрываем дверь, а потом едем в квартиру Себастиана и занимаемся необузданным сексом. – Она наслаждается произведенным эффектом пару секунд и продолжает: - Это должно было случиться, Курт. Я и так слишком долго оккупировала ваш диван. Пора и честь знать, - подходит к нему и берет за руки. – Я засиделась в ожидании, пока вселенная ударила обухом по голове.
- Ты же не считаешь его, - кивает на Себастиана, - провидением, правда?
Сантана качает головой.
- Ты и Рейчел – моя семья, ею и останетесь. Только не говори Берри, а то она меня со свету сживет своей любовью. Имидж нужно поддерживать, сам понимаешь.
- Почему он?
- Мы стоим друг друга, помнишь? – она щелкает Курта по носу. – К тому же если бы в глубине души ты не понимал этого, и на порог не пустил бы его, даже уговоры Блейна не помогли бы. Ты всегда знал меня лучше меня самой.
- Это не отменяет того, что он мудак.
Себастиан фыркает за ее спиной, но молчит.
- Разумеется, - хмыкает она. – Видишь, даже он не отрицает, но ведь и я не пай-девочка. Иногда люди заслуживают второго шанса. – Курт хочет возразить, но она прерывает его: - Ты же дал его Блейну.
- Но… - он умолкает, слыша покашливание Блейна, - дал. Но пожелать вам счастья я все равно не готов.
- Достаточно и того, чтобы ты был рядом, - Сантана гладит его ладонь пальцами и чувствует, как он постепенно расслабляется. – К тому же теперь вы сможете с Блейном заниматься сексом там, где вздумается. И постарайтесь не испортить диван, - озорно подмигивает и смеется, глядя, как Курт стремительно краснеет. – А нам уже пора.
Сантана целует Курта в щеку, машет Блейну, берет под руку Себастиана и вытаскивает его из лофта. Она не верит в хэппи-энды, не любит перемены и во всем ищет двойное дно, но риск – ее второе имя, иначе именно здесь именно сейчас ее бы не было, а Себастиан – воплощение риска во всей своей опасности. Все, что ей остается, устроиться поудобнее и до упора вжать педаль газа.
- Однозначно Smooth Criminal – любимая песня, - тянет на ухо Себастиан.
- С нее все началось, - она усмехается.
- Дважды, - добавляет он. – Третий раз было бы перебор, так что придется воспользоваться вторым по полной.
Сантана не отвечает. Она просто наслаждается умиротворением, растекающимся по венам. Чувствует себя в нужное время в нужном месте. Наконец-то.

---

Когда-нибудь я напишу этот кроссовер. Когда придумаю обоснуй.

@темы: кроссовер, Лекса, Алая Ведьма, Ванда Максимофф, Сотня, Элизабет Олсен, Алисия Дебнем-Кери

---

Название: Не так
Автор:  Mystery_fire
Автор обложки:  ~Waleri-Jilua~
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: мини, 2513 слов
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез/Майк Ченг
Категория: гет
Жанр: Drama/Romance
Рейтинг: R
Краткое содержание: Все не так, как она предполагала, и едва ли не впервые в жизни Сантана рада этому «не так».
Предупреждение: AU, ООС
Посвящение:  ~Waleri-Jilua~ снова и снова
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке

Читать здесь

Сантана затягивается и выпускает облако дыма. Все думают, что она сильная, а курение — слабость, которая ей не положена, но ведь если никто не видит, никто и не знает. Можно сделать вид, что ничего и нет. Сантана задерживает в себе дым, насколько хватает дыхания. Ей нужно ощутить головокружение и привкус никотина на языке, чтобы забыться. Вытравить ненужные желания, заглушить неуместные мысли. Настолько необходимо, что она уходит за трибуны, не дожидаясь окончания учебы. Да, Сантана рискует, но душевное равновесие ей сейчас важнее. Всегда можно найти отмазку, чтобы оправдаться, — нелепую, лживую, но убедительную. Фиггинс не блещет умом, Сью наплевать, а Шустер слишком занят подготовкой к региональным. Она уже чувствует, что курит фильтр, бросает окурок и по привычке тушит, хоть он уже не тлеет. Легче не становится, в голове туман, но это лучше, чем ничего.
Сантана чувствует мазохистское облегчение от рези в глазах и боли в груди. Замещение моральной ущербности физической срабатывает, но она знает, что ненадолго. Ровно до того момента, когда она зайдет в хоровую и увидит его. Немного несуразного, чрезмерно улыбчивого и неправдоподобно пластичного. Она ведь его и не замечала раньше, хотя и должна бы. Он футболист, она черлидер. Вот только Сантана понятия не имеет, кто такой Майк Ченг, пока не вступает в хор, да и после смотрит сквозь него. Пока не оказывается в зрительном зале. Пока не замечает со стороны, насколько он хорош. Пока не замирает, рассматривая блики от софитов в его глазах. Это странно, глупо и совершенно на нее не похоже.
Сантана всегда была равнодушна к парням, секс не считается. Она не думала о них, не рассматривала исподтишка, воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Она даже себе толком не может объяснить, чем ее привлекает тихоня Ченг. Он же почти не разговаривает. Просто танцует, просто подпевает Хадсону с Берри, просто не выделяется. Просто. И это ставит в еще больший ступор.
Сантане всегда нужно быть в центре внимания, неважно какими способами. Она выдумывает для себя образ стервы и придерживается его вопреки всему. Хамит, дерется и унижает всех и каждого, а он милый, добрый и, кажется, заботливый. Разные полюсы. Противоположности, которые совершенно точно не должны притянуться не в одной из существующих вселенных. И не притягиваются, хмыкает Сантана, это всего лишь временное помешательство. Всего лишь.
Она чертыхается и резко выходит на поле, чтобы столкнуться нос к носу с Ченгом. Естественно, куда без природного везения!
— Смотри куда прешь, — выплевывает она.
Он только улыбается, и Сантана щурится.
— Это ты на меня налетела, — пожимает плечами.
Ей хочется взвыть и выцарапать эти глаза, светящиеся иррациональным пониманием. Да если бы он только знал!..
— Не путайся у меня под ногами, — шипит она и резко разворачивается, чтобы уйти.
— Ты же не такая колючая, как хочешь казаться, — бросает Ченг ей вслед.
Как он может знать? Откуда? С чего вообще решил, что может говорить такие вещи?! Сантана закипает.
— Тебе-то какое дело? — она все же останавливается, но не оборачивается.
«Ну, давай, скажи какую-нибудь несуразицу, чтобы я могла нагрубить и уйти со спокойной совестью», — просыпается Сникс. «Спокойной ли?» — возражает ей Сантана.
— Никакого. — Пауза. — Наверное.
— Вот и иди, куда шел, — огрызается она, а внутри все обрывается.
Она ему безразлична, хотя чего, собственно, Сантана вообще может ожидать, если целенаправленно отталкивает людей? Нестерпимо хочется курить, будто и не она вовсе затягивалась пять минут назад, глядя в небо, а потом напиться до искр из глаз. Не думать, не чувствовать, желательно и не дышать, чтоб наверняка. А еще можно танцевать до полусмерти, чтобы упасть и не подняться, чтобы притвориться больной и не идти в школу, чтобы ощутить то, что чувствует он… Хотя откуда ей знать, какие эмоции испытывает Ченг на сцене? Сантана фыркает и практически убегает из поля. Ей кажется, что он смотрит вслед, но она не позволяет себе думать об этом дольше нескольких секунд. Иллюзия стремительно превращается в паранойю, но она перепробовала все, чтобы избавиться от наваждения. Все, кроме одного.
— Ни за что, — скрипит зубами и сжимает кулаки.
Она не поддастся искушению. Не позволит приблизиться еще больше, в надежде развеять сложившийся образ, иначе… Сантана не возьмется предсказать конечный результат. Возможно, она разочаруется и успокоится, возможно, все станет еще хуже. Всего лишь парень. Всего лишь футболист. Всего лишь танцор. Сантана закатывает глаза и отпрашивается с последнего урока. Ей нужно встряхнуться, необходимо развеяться. Вечером она все-таки напивается вдрызг, и единственное, чего добивается, — жуткое похмелье и отвращение к себе. Майк Ченг по-прежнему чуть улыбается в реальности, а в полубредовом пьяном сне нежно сжимает ее ладонь.
— Плохо выглядишь, — хмурится Брит, а она только пожимает плечами.
А то она сама не знает, мешки под глазами никого не красят.
— Спала плохо, — все-таки отвечает и демонстративно зевает.
Брит, естественно, не верит, да и перегаром разит от Сантаны за милю. Подумаешь, велика невидаль. Ей плевать, так почему другим нет? Ее проблемы — это ее проблемы. Она и сама не замечает момент, когда Брит переходит в разряд просто знакомых. Видимо, когда она залипает на Ченга. А как еще объяснить, что жизнь переворачивается с ног на голову и не желает возвращаться на круги своя?
— Привет.
Черт возьми, когда он уже перестанет лыбиться ей по поводу и без?! Она пытается не думать о нем, между прочим, а Ченг словно нарывается. Сволочь!
— Что ж вам всем от меня надо, — бурчит она и идет на урок, хотя и не уверена, что правильно помнит свое расписание.
Какая вообще разница. Разберется по ходу.
— Он тебе нравится, — безапелляционно заявляет неожиданно возникшая рядом Брит. — Ты всегда так себя ведешь с тем, кто тебе небезразличен.
«С тобой все было иначе», — вспыхивает в голове, но она тут же отмахивается от этой мысли.
— Мне не нравятся азиаты, — цедит она.
Абсолютно не нравятся. Кроме Ченга. Он исключение из всех правил. Из ее правил. Раздавшийся звонок бьет по мозгам, пусть он и спасает ее от нежелательного разговора, Сантана кривится. Выпитый алкоголь дает о себе знать.
Она заходит в класс, щурясь, и, естественно, свободное место только рядом с Ченгом. Прекрасно! Сколько же она нагрешила в прошлой жизни, если реальность поворачивается к ней такой задницей? Она морщится и еле сдерживает стон, когда Ченг поворачивается к ней и подмигивает. Серьезно?
— Отвали, а, — она достает тетрадь с ручкой и безразлично смотрит на учителя.
Она не слышит ни слова, не записывает ни строчки. Все силы уходят на борьбу с собой: не поворачиваться, не касаться, дышать ровно. Его запах заполняет легкие. Она насквозь пропитана им. Целиком и полностью. Сантане кажется, что она задыхается.
Где-то в середине урока он аккуратно подсовывает ей под тетрадь листок и чуть толкает в бок. Как в детском саду, честное слово. Сантана не хочет читать просто из вредности, но, похоже, он не намерен отступать, и через пару минут она все же сдается, опускает глаза и шумно выдыхает, прочитав записку.
«Что не так?»
«Ты!» — истерично кричит подсознание.
Впервые в жизни ей было бы проще спеть, но тогда она больше не смогла бы играть в злобную стерву. Даже слепой увидел бы надрыв и почувствовал боль. Она не может этого допустить. Имидж превыше всего. По крайней мере, сейчас. Школа — террариум с акулами, один раз оступишься, и сожрут с потрохами. Сантана никогда не признается. Никогда… И какого лысого гоблина он так близко?! Она кожей ощущает его дыхание и еле заметно дрожит.
«Кроме надоедливого футболиста рядом?» — поспешно выводит первое связное предложение, что приходит на ум. Главное, сарказма с избытком, остальное додумает сам.
Он хмыкает, когда пробегает глазами по косым строчкам, и больше не трогает ее до конца урока. Сантана сидит будто на иголках, и как только раздается звонок, вскакивает и уносится за трибуны. Ей нужна успокоительная доза никотина. Прямо сейчас. Жизненно необходима.
— Место встречи изменить нельзя, — он щурится на солнце, глядя на нее.
— Ты следишь за мной? — мгновенно ощетинивается Сантана.
Лучшая защита — нападение. Лучший способ не влюбиться — послать чувства к чертовой матери. Лучший способ забыть о Ченге — не видеть его.
— Тренировка…
— Сегодня у вас нет тренировок, — выпаливает она и осекается.
Твою же мать! Она только что сдала себя. Это же надо так нелепо проколоться. Нужно что-то придумать... Срочно!
— И кто из нас за кем следит? — ухмыляется он так гаденько, что Сантану передергивает.
Это совсем не в стиле Ченга. Хотя много ли она знает о нем настоящем? Если она создала глянцевый образ для окружающих, что это мешает сделать ему?
— Я черлидер, — хватается за первую — идиотскую — отмазку. — И хоть вы и не выигрываете…
— Расписание знают только футболисты, — перебивает ее он.
— И тренер Сильвестр, — гордо вскидывает подбородок.
— Которая вряд ли делится информацией, если ее об этом не просят.
Сантана сужает глаза и упирает руки в боки.
— Чего ты хочешь? — спрашивает в лоб.
Она так устала бегать от очевидного, что на поединок остроумия с Ченгом ее попросту не хватит.
— Чтобы ты перестала притворяться. — Ее брови взлетают вверх. — Хотя бы со мной. — Сантана давится воздухом. — Я никому не скажу, — заговорщицки шепчет, наклоняясь ближе.
Она совершенно теряется. Тупо смотрит в его глаза и не знает, как реагировать. Да и нужно ли? Сердце кричит: «Схвати за футболку, притяни к себе и поцелуй!» Разум вопит: «Беги от него немедленно!» Тело примерзает к земле и цепенеет.
— Я опаздываю, — жалко выдавливает. — Дела, — неопределенно машет в сторону школы. — Я пойду…
Она снова сбегает, позорно поджав хвост. В этот раз он просто ставит ее в ступор. Милый мальчик вдруг оказывается соблазнительным парнем, и это чертовски заводит. Сантана чувствует, как у нее подгибаются колени, а в горле застревает ком. И если бабочек в животе не существует, тогда почему она их чувствует?
— Прочь! — срывается на первом попавшемся первокурснике.
Сантана несется по школе, не разбирая дороги, пока не останавливается перед входом в актовый зал. Конечно, куда еще ее могло принести! Логично до зубовного скрежета. И противно. И жалко. Отвратительно. Но она все равно толкает дверь и входит. Прикрывает на секунду глаза, раскидывает руки в стороны и представляет: пианино, софиты и она посреди сцены. Жмурится от восторга, забывая на секунду обо всем остальном, и улыбается. Так должно быть. Вот о чем она должна думать, а не о Ченге. Майке. Ченге. Она взбирается по ступенькам, проводит пальцами по клавишам рояля и опускается на скамью. Здесь ей спокойно. Здесь она чувствует себя собой. Здесь она не боится. Даже непрошенных мыслей и невысказанных желаний. Сантана только сейчас понимает, насколько хор меняет ее жизнь.
— Лучше поздно, чем никогда, — шепчет одними губами.
— Разрешите пригласить вас на танец? — она переводит взгляд с протянутой руки на лицо Ченга.
— И тогда ты от меня отстанешь? — с горечью — да чтоб тебя! — тянет она.
Майк пожимает плечами и улыбается.
— Тогда расскажу, почему мы оказываемся в одном месте в одно время.
Она ухмыляется уголком губ и вкладывает свою ладонь в его, от чего по телу пробегает сладкий разряд тока.
— Звучит слишком соблазнительно, чтобы я могла отказаться.
Она знает, что флиртует. Понимает, что ступает на минное поле. Осознает, что дальше будет только больнее. Сантана просчитывает всю свою жизнь наперед, но впервые поддается импульсу. Сколько можно прятаться от правды, особенно если она преследует тебя по пятам? Она и так закрывается слишком долго. Настолько, что забывает, с чего все начиналось. А помнит ли вообще?
Наверняка они выглядят странно со стороны. Они не встречаются, не дружат, даже не общаются, но сейчас тесно, пожалуй, даже чересчур прижимаются друг к другу, танцуя в тишине. Сантане кажется, что она двигается под оглушительный рев своего сердца. А может, его? Она отметает глупую надежду. Всего лишь ничего не значащий танец. Ничего. Она отчаянно пытается себе внушить это, чтобы не было больно, чтобы восстановить трещину в своей стене между ней и миром, чтобы… Встречается с Майком взглядом, и все мысли тут же улетучиваются из головы. Остается только вакуум: и внутри нее, и снаружи. Сантана оглушительно громко сглатывает, выдерживая долгий взгляд, инстинктивно облизывает нижнюю губу и сгорает от вспыхнувшего во взгляде Майка возбуждения. Или ей кажется? Выдает желаемое за действительное? Она может. Сантану бросает в жар, воздух будто выкачивают из легких, и она цепляется за последнюю его реплику.
— Так почему ты здесь?
Вдох. Выдох. Он опускает взгляд на ее губы.
— Нестерпимо захотелось петь.
— Врешь, — обманчиво ласково тянет она.
Сантана вдруг осознает, что все зря. Самобичевание, игнорирование, отрицание было зря. Майк хочет не меньше, нужно было просто взять и вылечиться от ненормальной ченгозависимости. Или держать в секрете. Кто сказал, что нужно афишировать эмоции, отношения или секс? Можно просто получать удовольствие. Если осторожно.
Не то чтобы она решается, скорее, принимает неизбежное, смиряется с тягой к парню, который стоит напротив и пожирает ее взглядом. И это не только льстит, но и возбуждает. Низ живота сладко тянет, кончики пальцев покалывает, губы сами собой растягиваются в ухмылке. Сантана окунается в родную стихию провокации. Сейчас будет горячо.
— Развлекаешься? — Майк делает выпад вперед, заставляя ее отступать назад. — Вдвоем интереснее, — крепко сжимает руку на талии и наклоняется, вынуждая ее прогнуться в пояснице.
— Дашь на дашь, — она описывает дугу в воздухе и закидывает ногу ему на бедро. — Ты не ответил на вопрос.
Сантана упивается водоворотом эмоций в его глазах: каждая вызвана ею и направлена на нее. Его зрачки расширяются, дыхание учащается, тело напрягается, и она ныряет с головой в бездну безумия. Туда, куда запрещала себе даже смотреть. Не допускала мысли, что хотя бы обернется в эту сторону. Пока не замечает Майка Ченга, перечеркнувшего все, что она знала о себе.
— А стоит? Тебе не понравится, что я скажу.
— А с каких пор тебя интересуют мои чувства? — Сантана выгибает брови и ведет рукой от шеи Майка к его плечам, ключицах, добирается до груди, когда он тихо — на грани слышимости — стонет.
— С тех пор, как ты куришь за трибунами, — ухмыляется ее удивлению, — посвящаешь песни свободе и независимости, — легко щелкает по носу, чем вызывает приступ негодования, — узнаешь расписание моих тренировок…
— С чего ты взял, что твоих?
— Тс-с, женщина, — он невесомо пальцем касается ее нижней губы, а она просто застывает от накатывающих волнами ощущений. — Ты слишком уникальна, чтобы прятать это.
У Сантаны не выпрыгивает сердца из груди, колени не подкашиваются, и в глазах не святятся звезды. Она просто целует его: без прикрас и мурашек по спине, потому что чувствует, что правильно, потому что внезапно тот, от кого меньше все могла ожидать, разглядел, потому что сама рассмотрела того, на кого меньше всего обращала внимания.
Майк подхватывает ее под ягодицы, и она обвивает его талию ногами. Он усаживает ее на пианино, и Сантана упивается каждым движением рук, губ, языка. Нет трепета и мыслей о любви, никаких обещаний и бережных прикосновений. Между ними неспешные касания и, как ни странно, понимание. Дрожь из-за холода рояля, горящие на коже поцелуи и влажные шлепки тел друг об друга.
В этом нет ни капли возвышенности или романтики, всего лишь приземленная проза жизни. Когда понимаешь, что реальность далека от детских сказок, но находится кто-то, видящий мир с твоей точки зрения. И когда вы сближаетесь, фейерверка не происходит, становится спокойно, уютно и тепло. Уверенность накрывает одеялом и гладит по голове, вызывая непроизвольную улыбку.
Не так пишут в книжках. Не так она мечтала в детстве. Но так ли важно, чтобы реальность соответствовали ожиданиям?
— Ты же не думаешь, будто мы будем ходить по школе, держась за руки, и сюсюкаться? — спрашивает, когда Майк поднимает ее и опускает на пол.
Она бы и сама справилась, но это чертовски приятно.
— Это было бы слишком просто, — усмехается он и целует ее в нос, — поэтому расходимся в разные стороны, а после школы встретимся за стадионом, — наклоняется к уху и шепчет, едва касаясь мочки: — Сегодня тренировки точно ни у кого нет.
— А ты умеешь удивлять, — Сантана уже почти выходит из зала, когда он окликает ее.
— Просто доверься. Не мне, себе дай шанс.
Она улыбается, ощущая непривычную легкость. То место, то время, тот человек. Все не так, как она предполагала, и едва ли не впервые в жизни Сантана рада этому «не так».

@темы: мои фики, Гли, майктана

---

Настолько шикарная Лекса просто обязана быть здесь

@темы: сотня, Лекса, Алисия Дебнем-Кери

---

Не не чтобы поклонница Эллисон, но не могла не впечатлиться. С оружием она выглядит шикарно)

@темы: волчонок, Эллисон Арджент

---

Название: Запятые
Автор:  Mystery_fire
Автор обложки:  ~Waleri-Jilua~
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: мини, 2205 слов
Пейринг/Персонажи: Курт Хаммел/Блейн Андерсон, Берт Хаммел
Категория: слэш
Жанр: Drama/Romance
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Если он не в силах поставить точку, а многоточия разрывают душу, может, стоит остановиться на запятой?..
Предупреждение: AU
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке


В школе Курт верил, что любовь все преодолеет. Он любит Блейна, а Блейн его. Разве этого может быть недостаточно? Горечь обжигает небо, а слезы душат горло. Слишком больно, но… нормально? У Курта ни на что не было времени, а Блейн вынужден был справляться со всем в одиночестве. Чувствовал себя брошенным, ненужным, возможно, никчемным. Предательство выжигает изнутри, но Курт понимает его, и от этого только хуже. Всегда виноваты оба. Всегда.
Он уходит из кровати, потому что не может смотреть на Блейна. Глаза щиплет от наворачивающихся слез, грудь сдавливает от обиды, а кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться. Неправильно и противоестественно, но боль ослепляет на секунду, сменяется разочарованием, а чувства не исчезают. Любовь по-прежнему клокочет в каждой клетке тела, губы отчаянно шепчут родное имя, пальцы ног поджимаются от предвкушения. Не изменилось ничего кроме темного, оскверняющего чистоту отношений, пятнающего душу. Измена. Шепот отдается истеричным воем в мозгу. Уже неважно как, с кем и почему. Это ничего не исправит. Курту придется жить с осознанием предательства самым близким. Тем, с кем он хотел прожить всю жизнь. Любимым…
Он гулко сглатывает и зажмуривается. Курту придется задушить чувства в зародыше, потому что он просто не сможет быть с Блейном. Не сможет, каждый раз глядя в эти глаза не вспоминать. Не сможет не искать подвох в каждом слове. Не сможет безоговорочно и слепо доверять. Вся его жизнь разваливается по кускам и осыпается пеплом к ногам. В другое время он восхитился бы поэтичностью слов. А сейчас… ему нужно как-то пережить эту ночь и научиться заново дышать.

* * *

Блейн не спит. Слушает прерывистое дыхание Курта и изо всех сил сдерживается, чтобы не подойти и не обнять. Знает, что оттолкнет. Понимает, что недостоин быть с ним. Не сейчас, не, скорее всего, потом. И осознание этого невыносимо. Он сам во всем виноват. Слабый, жалкий. Сходил с ума от ревности из-за невинной переписки, а сам… сам… Отчаяние выбивает почву из-под ног. Курт никогда не простит его. Никогда.
Если бы он промолчал, они бы сейчас обнимались, целовались, строили планы на будущее и было бы… Нет, лучше бы не было! Правда бы уничтожала Блейна изнутри, и он все равно признался бы. Честные, открытые глаза, искрящиеся теплом и любовью, не оставили бы выбора. Да, Блейн приехал замаливать грехи, но разве получилось бы, не знай Курт о них?
Блейн закусывает угол подушки и сжимает кулаки. Держаться, не сорваться, перетерпеть. Это его вина, его крест, его испытание. Он не должен был, не имел права. Да, он запутался. Да, потерялся в собственной жизни. Да, в какой-то момент решил, что между ним и Куртом все кончено. Но это не оправдывает его поступка. Ни капли. Блейну придется жить с тяжестью измены на плечах. И теперь… единственный важный человек не хочет с ним даже в одной комнате находиться. А он не представляет, как жить без его голоса, взгляда, прикосновений. Он откидывается на подушки и задерживает дыхание. Умереть легче.

* * *

— Зачем? — камнем падает на пол.
Блейну нечего сказать, глядя в покрасневшие воспаленные глаза Курта. Искусанные губы еле шевелятся. Волосы растрепаны и лежат неаккуратными прядями. Блейн никогда не видел его таким раздавленным, потерянным… убитым. И это тоже его вина.
— Это ничего не значило. — Как будто это что-то меняет. — Я… мне нет прощения, — опускает плечи и плетется к двери.
— Зачем?
Голос Курта непривычно резкий, почти грубый.
— Тебя не было рядом. На какой-то миг показалось, что в твоей новой жизни для меня и вовсе нет места. Новые друзья, модная работа, большой город… А я всего лишь школьник, поющий в хоре. Ты сбрасывал вызовы, перезванивал через несколько часов, а я так хотел с тобой делиться каждой секундой дня. Зависел от мимолетной улыбки, ласковой интонации. Мне не хватало тебя как воздуха, но и забирать жизнь, о которой ты мечтал, я тоже не мог.
— И поэтому решил изменить?
Блейн морщится от жестокости слов.
— Вокруг тебя крутилась вся моя жизнь, и когда ты уехал, она рухнула. Мне за что было цепляться. Меня это не оправдывает, знаю. Я подумал, а что если нам не суждено быть вместе? Вдруг мы все выдумали, выдавали желаемое за действительное? — У Курта такое выражение лица, будто ему вгоняют в сердце нож и проворачивают с садистским удовольствием. Блейн чувствует, как по щеке течет слеза. Он должен договорить до конца, раз уж начал, иначе вряд ли еще раз наберется смелости. — И как только сделал это, понял — суждено.
— Избавь от подробностей.
На щеках Курта играют желваки, он еле сдерживается.
— Если хочешь, можешь…
— Не надо, — он прикрывает глаза и опирается спиной о косяк. — Я хочу тебя простить, но не могу.
И из всего, что может быть сказано, почему-то именно эти слова ранят сильнее всего. А чего он, собственно, ожидал? Заверений, что они со всем справятся? Признаний в вечной любви? А если бы он был на месте Курта?
— Прости, — шепчет одними губами. Берется за ручку двери и оборачиваются. — Я очень тебя люблю.
— И я тебя люблю, — не слышит — чувствует кожей голос Курта.
Он сам все разрушил. Предал, растоптал, выжег. Он. Сам. Его нет без Курта. Просто нет. Он должен сделать все, чтобы его вернуть, иначе ничего не будет иметь смысла. Ничего.

* * *

Курту кажется, что он живет во сне. На автомате поднимается, через силу завтракает, работает и часами смотрит на цветы, присылаемые Блейном. Он скучает по нему больше, чем готов признать. Каждый день давит в себе малодушный порыв взять в руки телефон и набрать номер, хотя бы просто послушать голос. Возможно, так ему станет легче. Возможно, наконец очнется и вырвется из бесконечного дня сурка. Возможно, снова разучится связно мыслить. Возможно, плюнет на все и рванет в Лайму, чтобы забыть все плохое в объятиях Блейна и начать сначала. Возможно…
Курт на грани нервного срыва. Почти не ест, почти не спит, почти не говорит. Превращается в тень прежнего себя. Он, правда, пытается простить, чтобы вдохнуть полной грудью и выдохнуть без рези в легких, но стоит подумать об этом, как перед глазами встает чересчур яркая, болезненная картина Блейна в объятиях того, другого — безликого — парня. Он был рядом, когда Курт не мог. Дотрагивался там, где до этого касался только Курт. Слышал стоны, которые раньше принадлежали лишь Курту. Он больше не единственный, жжет каленым железом по сердцу.
А он-то наивно думал, что они смогут справиться. Блейн был так убедителен, когда отправлял его в Нью-Йорк. Пламенно обещал, что они скоро встретятся, а Курт верил. Каждому слову внимал едва ли не как молитве.
— Твое время пришло, — говорит в школьном дворе, а будто шепчет для него одного.
— А как же мы? — словно предчувствует скорый конец.
— Мы будем видеться, а через год я приеду к тебе.
Вот так просто. Этой мантрой Курт живет несколько месяцев, пока «я был кое с кем» не разбивает розовые очки. Если бы Курт чаще звонил, если бы меньше работал, если бы… Но ведь он старался, изо всех сил старался, чтобы у них все было как прежде. Вот только все по-другому, когда вы на расстоянии тысячи миль друг от друга.
А ведь Блейн мог не говорить. Промолчать и сделать вид, что ничего не случилось. Изводить себя, упрекать, корить. Ложь убивает отношения, а правда ставит перед жестоким выбором, вероятно, самым сложным из возможных. Он уже не сможет безоговорочно доверять Блейну, но если приложит усилия и простит… Станет счастливее? Как ни крути, Блейн поступил смело… и правильно. А как бы он поступил на месте Блейна? В который раз Курт задается вопросом и не находит ответа. А ведь это могло бы изменить все. Все.
Если он не в силах поставить точку, а многоточия разрывают душу, может, стоит остановиться на запятой?..

* * *

Через несколько недель неотвеченных звонков и непрочитанных писем Блейн отступает. Оставляет Курта наедине с собой. Ему нужно подумать, взвесить все «за» и «против», решить: даст ли он им еще один шанс. Хотя бы цветы не возвращает... Блейн пытается верить в лучшее, но каждый день тишины как кислота разъедает внутренние органы и доводит до отчаяния. Накатывает апатия, а за ней необходимость смириться с неизбежным. Надежда угасает, Блейн держится за решимость: он примет любой выбор Курта. Что еще ему остается?..
И он совсем не ожидает увидеть в школе Берта через — а сколько прошло? — дней.
— Здравствуй, Блейн. Присядь.
Блейну не нравится интонация. Он чувствует, что сейчас ему скажут что-то страшное.
— Курт в порядке? — вырывается прежде, чем Берт говорит что-то еще.
— Да, но ты будешь ему нужен. — Он вздыхает. — У меня нашли рак. Курту понадобится поддержка кто-то близкого.
Мысли путаются, чувства сворачиваются в клубок. Блейн не знает, что сказать, да и можно ли вообще найти подходящие слова? Его выдергивают из сумрака раздавленных надежд и выбрасывают в реальность.
— Курт не переживет, если с вами что-то случится…
— Поэтому ему и нужен будешь ты. У него нет никого ближе.
— Но я…
— Поедешь со мной в Нью-Йорк и поможешь ему справиться. Кроме тебя никто не сможет.
Блейн потерянно кивает, пытаясь осмыслить, что происходит. Карточный домик иллюзий, выстроенный с момента расставания, рассыпается. Ему придется быть сильным за двоих. Справится ли он? Едва ли. А есть ли у него выбор? Нет. Блейн нужен Курту, и он сделает все, что потребуется. Все.

* * *

Последнее, что ожидает Курт от Рождества, новость о больном папе. Утешающем его папе. Мир сходит с ума, а Курт застрял где-то посередине, не иначе. Как еще объяснить светопреставление в его жизни? Стоит только слегка выдохнуть, как сваливается что-то еще более неподъемное.
— Спасибо, что приехал, — сглатывает ком в горле и пытается улыбнуться.
— Все не так плохо, Курт, — отец хлопает его по плечу. — Рак нашли на ранней стадии. Я буду лечиться, и мы справимся с этим все вместе. Я и сам еще не готов уходить, знаешь ли.
Он усмехается, и Курту становится чуть легче, хоть он и видит, что папа уговаривает себя и успокаивает его. Ему тоже чертовски страшно. А кому бы не было?
— Я просто не смогу, если… — он все-таки не сдерживает эмоции, голос срывается.
— Послушай, — папа садится в кресло, и Курт опускается напротив, — если я что и понял, так это то, что никогда не знаешь, сколько у тебя есть времени. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы откладывать что-то на потом.
— Что ты хочешь мне сказать?
Курт хмурится. Он, конечно, предполагает, но не мог же папа в самом деле… Не с такими новостями! Или именно с такими?
— Твой рождественский подарок слегка великоват. Держи адрес и живо за ним, — буквально впихивает в ладонь листок бумаги и разворачивает к вешалке.
Курт растерянно надевает пальто, узнает адрес и понимает что-либо еще меньше. Догадывается, но отказывается верить. Это было бы слишком… Слишком много противоречивых чувств. Но когда он слышит «Посылка для Курта Хаммела», все встает на свои места. Буря эмоций разбивается о голову и отбрасывает здравый смысл далеко назад. Облегчение накатывает волнами, он слишком рад этому голосу. О большем и мечтать не приходится. Рядом с Блейном он сможет со всем справиться, все пережить, даже если они и не вместе. Никто не сможет понять и успокоить так, как он.
— Нельзя нарушать рождественские традиции, — улыбается папа и подталкивает к бортику катка.
— Я жду тебя здесь, надевай коньки.
Под лучистым взглядом плавится лед в его сердце.
Курт готов простить что угодно, лишь бы остановить мгновение. Обнять, зарыться пальцами в неуложенные гелем волосы и так замереть. Плечом к плечу с Блейном ему все под силу. Курт быстро зашнуровывает коньки, перемахивает через барьер и оказывается на льду.
— Берт мне все рассказал. — Первое, что говорит Блейн. — Я присмотрю за ним.
— Спасибо. — Благодарность пополам с нежностью захлестывают.
— Прокатимся? — Блейн протягивает стакан с горячим шоколадом. — Все будет хорошо, — шепчет одними губами, когда их пальцы соприкасаются.
— Споем, — покладисто тянет Курт.
Он забывает и недосказанности, и предательство. Сейчас Блейн с ним. Тогда, когда нужен больше всего. Без оглядки на обиды и разочарования. Они смогут поговорить обо всем позже, когда останутся наедине, когда эмоции схлынут, когда Курт успокоится. Сейчас он хочет просто насладиться покоем в душе, прийти в себя после ошеломляющего признания папы, ощутить тепло семейного праздника и, возможно, урвать толику счастья. Мимолетного, но такого необходимого.
Они поют как тогда — впервые — в Далтоне, и Курт не вспоминает о мучительных минутах боли и горечи, застрявших гвоздем в голове. Словно нет страшных слов и разбитых надежд, месяцев молчания и намеренного избегания контакта. В этот момент есть только Курт, Блейн и песня, дарящая надежду на возможный счастливый конец.
Возможно, дело в рождественском настроении. Возможно, в крепком кофе вкупе с нью-йоркским морозцем. Возможно, в ласковой — прежней — улыбке Блейна. Но Курт тянется к нему. Он не уверен, что простил, но прямо сейчас не хочет оглядываться назад. Ему нужно почувствовать себя важным, а с Блейном он вновь оживает. Он просто не может устоять перед искушением, подкатывается совсем близко, облизывает губы и… Блейн отъезжает. То ли смущается, то ли боится, что Курт посмеется и оттолкнет, то ли не хочет рисковать. Едва ли не впервые за все время знакомства взгляд Блейна не читаем для него. Но Курт не хочет думать, он догоняет его, хватает за руку и разворачивает к себе.
— Ты мог не приезжать.
Глаза в глаза.
— Я могу уехать, если ты против.
Ладонь в ладони.
— Останься. — Одна улыбка отражает другую. — Ты мне нужен.
— И поэтому я здесь.
Кудрявая прядь падает на лоб, и Курта прошивает почти забытое, но такое знакомое умиротворение просто от одного присутствия Блейна, что он посылает все к чертовой матери, наклоняется и целует его.
Плевать, что будет после. Здесь и сейчас это кажется единственно верным и правильным. Блейн тихо стонет в его губы, обнимает за шею и отвечает так сладко, так искренне, так самозабвенно, что Курт забывает обо всем. Растворяется в прикосновениях, теряется во времени, забывает самого себя. Между ними еще много неотвеченных вопросов и нерасставленных запятых, но об этом они подумают позже. Вместе. Сидя у елки, держа в руках бокалы с горячим шоколадом. Папа расскажет о Вашингтоне, Блейн — о МакКинли, а Курт, наконец, согреется после затяжной зимы.

@темы: мои фики, Гли, клейн

---

Название: Пошло оно все!
Автор:  Mystery_fire
Автор обложки:  ~Waleri-Jilua~
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: мини, 2296 слов
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез/Себастьян Смайт
Категория: гет
Жанр: Drama/Romance
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Терять нечего, приобретать некого, остается отпустить себя и наслаждаться.
Предупреждение: AU
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке

Читать здесь

— Сегодня определенно не мой день, — стонет Сантана, когда открываются двери бара.
Мало того что это не Брит, Смайт собственной персоной выбирает самое неудачное время, какое только может быть, чтобы отравлять ей жизнь одним своим видом.
— О, так у тебя все-таки есть другая одежда кроме черлидерской формы, — усмехается он.
Конечно же, Смайт замечает именно ее и садится именно к ней.
Сантана закатывает глаза и натягивает одну из самых хищных своих ухмылок.
— Бери-ка ты свою задницу в руки и вали отсюда. — Если бы словами можно было убивать, Смайту уже пришлось бы заказывать гроб. — Найди себе сладенького птенчика и займись делом, — выплевывает напоследок и подает знак бармену.
— Как можно, когда Сантана Лопез напивается в одиночестве? — Смайт в притворном ужасе округляет глаза, а у нее сжимаются кулаки.
Совсем чуть-чуть…
— Еще слово и…
— Ты покажешь мне, что значит гостеприимство в Лайма Хайтс, я помню. — От его самоуверенности у нее сводит зубы. Она закусывает щеку изнутри, чтобы не врезать ему с размаха. — Кишка тонка, Лопез. — Он и вправду получает удовольствие от процесса. — Мой папа...
Она залпом опрокидывает в себя виски и даже не морщится. Смайт приподнимает брови и уже открывает рот, чтобы сказать очередную гадость, но Сантана не позволяет. Хватает его за рубашку и шипит почти в самые губы:
— Плевала я на тебя и твоего отца. Мир не вращается вокруг вас!..
Она хочет сказать больше, намного больше, но в этот момент ей приходит SMS. Она снимает блокировку с экрана и читает, вылавливая отдельные фразы. Я и Сэм. Извини. В другой раз. Сантану душат злые слезы. Как так получается, что сейчас она нужна только Смайту, и то как объект для насмешек? Ей хочется быть слабой хоть иногда, но приходится собрать волю в кулак, вскинуть голову и встретиться со взглядом — обеспокоенным?! — Смайта. Это все противоестественно, так просто не может быть. Ей кажется, ей все только мерещится. Иллюзия жизни рассыпается и падает к ногам клочками разрывающегося сердца.
Она выпивает еще один бокал и чувствует, что ее ведет. Бар расплывается перед глазами, боль сжимает горло тисками. Ей никогда еще не было настолько одиноко. Она вырывается из Лаймы, надеется, что в Нью-Йорке все будет по-другому, но становится только хуже. Она смотрит на людей вокруг и понимает, ни одно из ожиданий не оправдывается. Сантана все та же девчонка из захолустного Огайо, в которой видят только черлидершу с третьим размером груди. И все.
Она взмахивает волосами и поднимается, пошатываясь.
— Эй, Лопез, ты куда? — как сквозь вату доносится до нее голос Смайта.
— Пошел ты, — вяло отмахивается, хватает сумку и идет к выходу.
— Ну уж нет! — он догоняет ее и берет под руку. — Я не отпущу тебя одну в таком состоянии.
— Тебе-то что? — огрызается она. — У меня даже члена нет, чтобы быть тебе интересной.
— Зато яйца стальные, — хмыкает он и не выпускает. — Говори адрес, с остальным разберемся по ходу.
Сантана сдается на волю победителю. Она слишком устала, чтобы бороться. Не сейчас. Не здесь. Не с ним. Последнюю мысль она гонит из головы поганой метлой. Благо, в крови слишком много алкоголя, чтобы мысли задерживались. Так много, что Смайт не кажется последней скотиной. Настолько, что она пускает его в свой дом и позволяет остаться. Кажется, он обещает уйти, когда она заснет. Сантана мало что соображает. Виски бьет обухом по голове, и сознание вместе с памятью отключается. Блаженное забвение, думает она и пьяно улыбается.

* * *

Когда она открывает глаза, стены все так же кружатся. Сантана запускает руки в волосы и еле слышно стонет. Язык прилипает к небу, голова раскалывается, ее бьет озноб. Сколько она вчера выпила? Последнее, что помнит ясно, — SMS от Брит. Черт, как она добралась до дома? Все тело ломит, будто на ней вчера топтались. С Сантаны станется переспать с первым встречным, чтобы заглушить обиду и чувство никчемности. Она с трудом переворачивается на спину и оглядывается по сторонам. Уф, никого нет. И только она облегченно выдыхает, как до ушей доносится шум. Леди Хаммел со своим ненаглядным на праздники рванули в Лайму, вернуться должны только через неделю, да и предупредили бы, если бы планы поменялись. Тогда кто это? В квартире, но не в ее постели.
Сантана морщится и таки поднимается. Надевает первую попавшуюся под руку рубашку, чертыхается от того, что она не сходится на груди, — значит, Курта, — но искать другую нет ни сил, ни желания, и выходит из комнаты. Обводит взглядом кухню и цепляется за широкую спину у кофеварки. Очертания кажутся смутно знакомыми, но она не может вспомнить откуда. И когда парень оборачивается, Сантана замирает с отвисшей челюстью.
— А ты ранняя пташка.
— Какого черта ты тут забыл?
Они говорят одновременно, вот только Смайт усмехается, а Сантана шокирована. Даже насыщенный запах кофе не бодрит. От резкого движения тянет мышцы, и в мозгу формируется внезапная идея… Нет, она задушится, если это каким-то образом окажется правдой! Сначала загрызет Смайта, а потом повесится на люстре. «Интересно, а она выдержит?» — возникает абсолютно абсурдная, исходя из ситуации, мысль.
— У нас было? — в лоб спрашивает она.
Чем быстрее Сантана с этим покончит, тем лучше. Это как резко пластырь оторвать — мгновенная боль и последующее облегчение.
— А сама как думаешь? — он играет бровями и гаденько ухмыляется.
Сантана хочет ударить его под дых со всей дури, чтобы наблюдать, как он будет корчиться от боли.
— Смайт! — глухо рычит. — Не выводи меня из себя!
Она кривится от собственных чересчур громких слов и опускается на ближайший стул.
— Не то чтобы ты не настаивала…
— Не тяни кота за яйца! — рявкает, наплевав на головную боль. — Было или нет?
— Я, конечно, извращенец, но не настолько, чтобы трахать бездыханное тело, — фыркает он, наливая кофе себе и — как ни странно — ей. — Держи.
Сантана вдыхает аромат и блаженно прикрывает глаза — хорошо, — но тут же подозрительно прищуривается.
— А почему ты тогда все еще здесь?
— Ты попросила, — Смайт пожимает плечами и делает глоток обжигающего напитка.
— И ты послушался?
Либо мир сошел с ума, либо она — третьего не дано. Смайт не может вдруг взять и стать милым и заботливым, просто не в состоянии. Но именно таким сейчас и выглядит. Даже каким-то умиротворенным, домашним. Сантана пьет с ним кофе за одним столом, и ей спокойно. Нет даже крошечного порыва к рукоприкладству, и это пугает больше, чем что-либо. Еще немного, и она подумает, будто Смайт ей нравится. Чушь какая!
— Было поздно, — как само собой разумеющееся выдает он, — я решил, почему нет. — Сантана не верит ни единому слову. Смайт не делает ничего без выгоды для себя. — И совсем не жалею, — он окидывает ее оценивающим взглядом, цокая языком.
Только сейчас Сантана осознает, что сидит перед ним практически голая. Рубашка почти ничего не прикрывает. Потрясающе! А, с другой стороны, не все ли равно, вдруг думает она, что он такого особенного увидел? Вчерашняя ночь, похоже, меняет больше, чем казалось поначалу. Ну и пусть. В ее жизни все равно нет ничего, за что стоит цепляться. Разве что Курт с Блейном, но они сейчас наслаждаются друг другом, им не до нее, а она со Смайтом. Кто бы мог подумать! Сантана хмурится и отхлебывает кофе, забывая, что он только сварен. Жидкость обжигает язык и небо, и она едва не опрокидывает остатки на себя. Подпрыгивает со стула и скачет с ноги на ногу, вызывая едва ли не истеричный смех Смайта. Чтоб оно все!
— Мог бы и смутиться для приличия или хотя бы отвернуться, — беззлобно бурчит она, едва сдерживая улыбку, когда жжение чуть стихает.
— Ты меня ни с кем не путаешь? — фыркает он, отпивая кофе.
Сантана и сама задается этим вопросом. Слишком уж Смайт отличается от привычной картины мира. Но она не чувствует подвоха или скрытого смысла. Конкретно сейчас между ними понимание и что-то похожее на гармонию. Это странно, да, но приятно. Ее словно заворачивают в пуховое одеяло и отгораживают от проблем. Может, ей именно это и было нужно. Немного тишины с кем-то похожим на нее, чтобы не видеть тщательно скрываемое во взгляде сочувствие, не играть в безразличие, не натягивать фальшивую улыбку, лишь бы не признавать — ей больно. И рядом с Куртом и Блейном только хуже. Они влюблены и счастливы, а она влюблена и разбита. Они пытаются сдерживать эмоции, но от этого Сантана ко всему прочему чувствует себя еще и виноватой. А со Смайтом не нужно притворяться, можно быть просто собой. Тем более что выпитый вчера виски уже выдал все ее секреты. Удивительно, но она чувствует облегчение. Ледяная броня, возведенная вокруг души, тает. Пусть и на какие-то несчастные минуты.
— С чего бы вдруг такие разительные перемены в настроении? Я, конечно, чертовски сексуальна и все такое, но сомневаюсь, что причина в этом.
Она стреляет в него глазами, и Смайт снова делает то, чего она не ожидает. Хохочет в голос да так заразительно, что она улыбается в ответ.
— Ты прелесть, знаешь? — говорит, отсмеиваясь.
— Естественно, — самодовольно соглашается она.
Как же ей не хватает человека, который будет напоминать об этом хотя бы пару раз в неделю. Оказывается, Сантана забывает каково, когда ее хвалят вот так просто, потому что она именно такая, а не какая-то неправильная. Она будто заново влюбляется в себя и плавится в ласковом, — а не обманывает ли ее зрение? — взгляде Смайта.
— И все-таки?.. — Сантана Лопез не отступает, пока не добивается желаемого. Факт. — Что изменилось? — накручивает на палец прядь волос. — Главная стерва Далтона не может быть милой, — в голосе нет и сотой доли обычного ехидства, но так даже лучше, пожалуй.
Себастиан вздыхает и поднимает на нее потухший взгляд.
— А ты главная стерва МакКинли, но это не мешало вчера практически размазывать слезы по лицу.
Бьет не в бровь, а в глаз, но Сантана даже не обижается.
Найти болевые точки друг друга и надавить — так типично для них обоих, так привычно и так… правильно. Она даже не сразу понимают, что в мыслях он перестает быть Смайтом и становится Себастьяном. Словно стал роднее и ближе. Словно она впустила его в свою жизнь. Сантана ругает себя, называет бесхребетной и жалкой, но ничего не может изменить. Он просто резко — или не очень? — проникает под кожу и заполняет пустоту внутри ароматом кофе и горькой истиной слов.
— Почему ты все еще здесь? — Сантана замечает задержавшийся на ложбинке между ее грудей взгляд и вскинутые брови. Будто спрашивает: «Разве не догадываешься?» Нет, она абсолютно точно не в курсе. — Ты же гей! — категоричнее, чем стоит, громче, чем необходимо почти вскрикивает.
— А ты лесбиянка, но когда целовала меня вчера на диване, тебя это как-то совсем не смущало, — он нагло — или все-таки похабно? — ухмыляется, запуская руку в волосы. — Влечение не зависит от пола, — подводит черту. — Да, я не натурал, но сейчас хочу именно тебя.
Сантана открывает и тут же закрывает рот. А что, собственно, на это сказать? Возмутиться или разозлиться на прямолинейность, а может соблазниться? Она теряется в разнообразных вариантах, а Себастиан абсолютно не помогает выбрать. Таращится своими глазищами и ждет.
«Да пошло оно все!» — решает Сантана, перегибается — практически ложится — через стол и впивается в его губы шальным поцелуем. Плевать, что будет после, о последствиях она подумает потом. Терять нечего, приобретать некого, остается отпустить себя и наслаждаться. Ставки сделаны, ставок больше нет.
Каким-то неуловимым движением он оказывается рядом, подхватывает под бедра и усаживает Сантану на столешницу. Его руки ощущаются одновременно повсюду, его губы творят невообразимое с ее. Себастиан забирает все ее чувства, оставляя только тело, которое плавится от каждого прикосновения. Сильнее, жестче, грубее. Ей нужно больше, нужно распасться на атомы, чтобы собрать себя заново по кусочкам. Ей нужна физическая боль, чтобы заглушить моральную, чтобы почувствовать себя живой и нужной. Сантана забирается ему под рубашку и с силой царапает спину. Так, чтобы остались ярко-красные полосы. Так, чтобы застонал ей в губы. Так, чтобы намотал ее волосы на руку и с силой оттянул. И она получает, что хочет. Боль смешивается с удовольствием, растекается огнем по венам. Нестерпимо хочется большего.
Себастиан кусает ее губы до крови, она ощущает металлический привкус на языке, давится стоном на выдохе и скрещивает ноги за его спиной. Настойчиво притягивает еще ближе, чтобы кожа к коже, выдох к вдоху.
— Сучка, — он сдирает с нее рубашку и откидывает в сторону. — Сучка, — спускается поцелуями к шее и оставляет смачный засос. — Сучка, — задыхается, пропуская соски между пальцев, прикусывает один из них и оттягивает зубами так, что она выгибается дугой, срываясь на крик.
— Заткнись и трахай уже, — она не узнает свой голос, настолько хриплый, но Сантане плевать.
Она хочет всего и сразу, отдаться без остатка, вобрать его всего целиком. Враги они или друзья сейчас не имеет значение. Только тело к телу, стон к всхлипу. Сантана тянется к его штанам, в тишине вжикает молния, и она резко стаскивает его джинсы вместе с бельем.
Вздох. Сантана сжимает его член.
Стон. Уверенно двигает по нему ладонью.
Отборные ругательства. Языки сталкиваются, посылая все к чертовой матери.
Толчок. Она спрыгивает со стола и разворачивается задом.
Глухое рычание сквозь зубы. Он толкает ее к столу и входит на всю длину. Сантана хватает ртом воздух, ощущая, как его член заполняет весь мир вокруг. Она откидывает волосы и движется ему навстречу. Мыслей нет, чувств нет, удовлетворение клокочет в каждой клетке. Тела почти ударяются друг об друга, скорость толчков увеличивается. Она закусывает губу, получая мазохисткое удовлетворение. Она еще никогда так ярко не ощущала боль от удовольствия, удовольствие от боли. Ярко, горячо, необходимо. Перед глазами плывут разноцветные круги. На бедрах наверняка останутся синяки от его хватки, но Сантане все равно. Она чувствует себя заполненной до краев. Именно так, как нужно. Именно тем, кто должен быть. Именно…
— Твою мать, — матерится Себастиан сквозь зубы и кусает ее за плечо, кончая.
Под веками темнеет, и она почти отключается от накатывающего волнами оргазма. Чувствует, как Себастиан наваливается всем телом, обмякая в ней. И Сантана улыбается. Хищно, упоенно, сыто. Он дает ей то, о чем и помыслить не могла, — свободу от своих самых грязных фантазий. Себастиан воплощает их в жизнь. Просто и естественно, как будто они знакомы всю жизнь. Оказывается идеальным любовником, предугадывающим малейшие желания.
Она довольно ухмыляется, выбирается из-под него и заглядывает в глаза, в которых еще плещется страсть.
— Получил, что хотел? — лениво растягивает слова, разглядывая исполосованную, тяжело вздымающуюся, грудь и искусанные губы.
— Это только начало, — выдыхает он, подхватывает ее на руки и тянет в спальню.
И Сантана наконец дает выход эмоциям. Растворяется в сбившемся дыхании. Откликается на мимолетные прикосновения. Задвигает поглубже ограничения. Сантана позволяет себе быть собой рядом с Себастианом. И пусть небо упадет на землю, но пока она чувствует себя целой, черте с два она его отпустит.

@темы: мои фики, Гли, себстана

---

Ассоциативный моб. Алая Ведьма

Раз уж большей частью ассоциируюсь с Алой Ведьмой, не могу не вынести в отдельный пост ее. Снова)

День 1.*зашла на тамблер и не смогла устоять*

День 2.

День 3.

День 4.

День 5.

День 6.

День 7.

День 8.

День 9.

День 10.

День 11.

День 12.

День 13.

День 14.

запись создана: 23.08.2016 в 22:30

@темы: флэшмоб, мстители, Ванда Максимофф, Элизабет Олсен, Стивен Стрейндж

---

Ассоциативный моб. Дубль № 2

Утащила у  ~Waleri-Jilua~

Правила: отмечаетесь в комментариях, и я даю вам персонажа с которым вы у меня ассоциируетесь. Затем 14 дней постите в своем дневнике в записи под заголовком "ни дня без" фото/кадры/арты с этим персонажем.

А я хочу еще!

От  ~Waleri-Jilua~ внезапно совершенно невероятно Дианна Агрон из "Малавиты". Ее абсолютно оборванная Бэлль нравилась чуть больше, чем полностью)

День 1.

День 2.

День 3.

День 4.

День 5.

День 6.

День 7.

День 8.

День 9.

День 10.

День 11.

День 12.

День 13.

День 14.

От  ~Dalila~ и  FoxAlica Лекса, и я растеклась лужицей по клавиатуре. Лекса моя тру лав Сотни без вариантов

День 1.

День 2.

День 3.

День 4.

День 5.

День 6.

День 7.

День 8.

День 9.

День 10.

День 11.

День 12.

День 13.

День 14.

От  Milena Main Люси Лейн

День 1.

День 2.

День 3.

День 4.

День 5.

День 6.

День 7.

День 8.

День 9.

День 10.

День 11.

День 12.

День 13.

День 14.

запись создана: 23.08.2016 в 22:11

@темы: флэшмоб, сотня, Лекса, Дианна Агрон, малавита, Супергерл, Алисия Дебнем-Кери, Дженна Дуан-Татум, Люси Лейн

---

Название: За эксперименты
Автор:  Mystery_fire
Автор обложки:  ~Waleri-Jilua~
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: мини, 1426 слов
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез/Себастьян Смайт, фоном Майк Ченг, Рейчел Берри, Курт Хаммел/Блейн Андерсон, Финн Хадсон, Куинн Фабре, Мерседес Джонс, Бриттани С. Пирс/Сэм Эванс
Категория: гет
Жанр: Romance
Рейтинг: R
Краткое содержание: Правила давно прописаны, актеры выходят на сцену. Они оба знают, что не сомкнут глаз этой ночью, но каждый раз играют друг с другом как в первый.
От автора: Жене — за фандом.
Юле — за идею. Без тебя этого бы текста не было
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке


— Лопез, — усмешка в уголках рта.
— Смайт, — сдержанный кивок. — Не рада тебя видеть.
Вскинутые брови, едва уловимое движение руки.
— Как поживает твой третий экстрасенсорный мексиканский глаз?
Хищный прищур, блеск во взгляде.
— Подальше от тебя намного лучше.
— Уверена?
Сантана хмыкает и пожимает плечами.
— Как в том, что не скучала по тебе.
Себастиан облизывает губы и берет со стойки заказанный коктейль.
— В поддавки? — прищуривается и делает глоток.
— Ты снова проиграешь, — бросает вызов.
— Не придется придумывать повод для новой встречи, — хватает за руку и притягивает к себе.
— Ниже падать уже некуда, Смайт, — шепчет, наклоняясь.
— Вариантов масса, было бы желание, — отвечает в тон.
Привычный обмен колкостями вместо приветствия. Рука медленно ползет по бедру, дыхание касается шеи. Правила давно прописаны, актеры выходят на сцену. Они оба знают, что не сомкнут глаз этой ночью, но каждый раз играют друг с другом как в первый.
— За встречу, — салютует бокалом Куинн.
— За новые горизонты во всех смыслах этого слова, — вторит Финн.
— За то, что мы до сих пор вместе, — словно напоминает Мерседес.
— За старых соперников, — поворачивается к ним Смайт, прерывая поединок взглядов.
— За очередной раунд гонок по вертикали, — ухмыляется Сантана и первая опрокидывает стакан с мартини.
— И как вам до сих пор не надоело, — почти обреченно качает головой Тина. — Будто до сих пор в школе.
— Жизнь и есть школа, только ставки выше, — садится на своего любимого конька Сантана и одаривает Смайта красноречивым взглядом. — Да, сладкий?
— Права как всегда, — почти мурлычет он.
Сантана прищуривается и окидывает Смайта оценивающим взглядом.
— Чего это ты со мной соглашаешься?
Ох, не к добру, совсем не к добру, додумывает про себя.
— Рассчитываю на компенсацию, естественно, — склоняется к самому уху, едва ощутимо касаясь мочки языком.
— Да пошел ты, Смайт, — выплевывает она, толкая его локтем. — С тобой я петь сегодня не буду, — и демонстративно отходит к шушукающейся с Сэмом Брит.
Сантана запрещает себе ощущать бегущих по спине мурашек. «Это все от отвращения и презрения, — убеждает сочащийся сарказмом внутренний голос, — ну или крепкий коктейль — третьего не дано».
— Я от тебя так просто не отстану, даже не надейся, — перекрикивает он гомон голосов.
— Придурок, — отмахивается Сантана и показывает язык.
Она ни на что и не надеется — знает, бесполезно, да и не хочет. Словесные перепалки с ним — одно из лучших воспоминаний об этих вечерах встреч. Жарко, ярко, колко. На пике эмоций. У них обоих нет моральных принципов и запретов. Репутация давно идет впереди каждого. Ей остается только расслабиться и получать удовольствие от вседозволенности и азарта.
Адреналин закипает в крови, алкоголь доводит до нужного градуса бесстыдства. Сантана находит взглядом — якобы случайно — Смайта и тащит на танцпол подвернувшегося под руку Майка.
— Эй, ты чего?
От удивления его глаза становятся даже почти нормального размера. Идиот, фыркает про себя Сантана, но тут же мило ему улыбается.
— Ты же классно танцуешь, всегда было интересно посмотреть, как ты двигаешься в паре.
Майк приподнимает брови, но ничего больше не спрашивает. Может, его вполне устраивает сложившаяся ситуация — правильно, с ней всяко-разно веселее, чем с замухрышкой Тиной, — может, еще что, Сантане без разницы. Главное, что Смайт почти не отрывает от них жгучего взгляда. Ревнуй, засранец, тебе полезно.
Первое изумление проходит, и Майк расслабляется. А он и правда хорош, отмечает Сантана и отдается танцу. Смайт отходит на второй план, тем более что он бесится, как и должен, она просто растворяется в музыке, ритме и умелых руках партнера.
— Да ты и сама неплохо управляешь телом, — прижимаясь чуть теснее положенного, выкрикивает Майк. — Жаль, что я узнал об этом только сейчас.
Сантана обольстительно — и вполне искренне — улыбается. А что? С ним вполне можно поразвлечься. Ченг куда горячее, чем она помнит, впрочем, положа руку на сердце, она особо на него и не смотрела. Слишком хороший, обычный — невыдающийся. Не то что заноза в заднице Смайт.
— Девушка не хочет сменить кавалера?
А вот и он, легок на помине, хмыкает Сантана.
Его ладони ложатся на ее бедра и тянут к себе.
— Руки убрал, — не особенно грозно, если уж быть откровенной, шипит она. — Мне и с Майком хорошо.
— Вообще-то я бы выпил, — чуть виновато улыбается тот и уходит.
«Предатель!» — кричит взглядом она.
— Ну и чего ты от меня хочешь? — резко разворачивается в руках Смайта.
— Разве не ясно? — Сантана складывает руки на груди и выгибает бровь. — Любви и ласки? — И она бы почти поверила, если бы он тут же не расхохотался. Почти.
— И какого черта ты вообще таскаешься сюда, не понимаю. Только головную боль мне создаешь, — закатывает глаза, но не вырывается.
Они стоят посреди танцпола как два идиота и испепеляют друг друга взглядами. Отвести — проиграть, не моргать — получить превосходство. Это их странная, не поддающаяся законам логики и здравого смысла игра. Еще одна. Такая же извращенная, как они сами.
— Все просто, дорогая. — Он выдерживает эффектную паузу в своих лучших традициях и добавляет: — Лучше Сантаны Лопез на каблуках может быть только рот Сантаны Лопез вокруг моего члена. Не могу отказать себе в таком удовольствии, уж прости.
Смайт разводит руки в стороны, и она не упускает момент. С хищной улыбкой хватает за отвороты пиджака и резко дергает на себя.
— А ты не охренел ли случаем, милый-который-совсем-не-милый? — цедит по слогам, ощущая, как этот самый член прижимается к бедру. Они слишком близко, она слишком раздражена. — Скажешь еще раз что-то подобное и распрощаешься со своими яйцами. Я понятно выражаюсь?
— Ты чертовски сексуальна, когда злишься, — выдыхает Смайт ей в губы. Она втягивает воздух сквозь зубы, готовая разразиться очередной тирадой, но вместо этого лишь ухмыляется.
— Мальчик-гей решил поиграть в мальчика-натурала с девочкой-лесбиянкой? Как мило. — Сантана сокращает расстояние до мизера и обводит его губы своим языком. — Вот только с чего ты решил, что справишься, малыш?
— Да брось! — Усмешка приклеивается к лицу, но голос серьезен, как ни странно. — Сколько можно уже ходить кругами? Надоело, — опускает руки на ее ягодицы и крепко прижимает к своему паху. — Как будто я не знаю, что ты уже мокрая, — толкается бедрами, и Сантана еле сдерживает стон. Он слишком хорошо знает ее тело… И пользуется этим по полной. Сволочь! — И если ты не заметила, это платье больше открывает, чем скрывает.
— На то и расчет, кретин, — фыркает она и пытается вывернуться из его хватки. — Да опусти уже! — Никакой реакции. — Живо! — Он только поджимает губы. — Мне плевать, что твой отец прокурор, знаешь… — Смайт ухмыляется, на что Сантана без предисловий опускает руку на его член и сжимает со всем садизмом, на который способна. — И не говори, что я не предупреждала, — ехидно ухмыляется и оставляет его морщиться от боли.
— Сука! — кричит ей вслед, а она торжествует, нарочито покачивая бедрами.
Нравится Сантана на каблуках, наслаждайся самым убийственным из возможных ракурсов, ублюдок! Утереть нос Смайту дорогого стоит, а ошеломленные выражения лиц друзей вместо тысячи слов.
— Это было… — начинает Рейчел, но тут же осекается.
Лишить дара речи Берри и вовсе высший пилотаж.
—…горячо, — заканчивает за нее Курт.
— Трахнитесь уже, — вставляет Сэм. — От вас искры летят на мили.
— Он меня не интересует, — отмахивается Сантана, отказываясь принимать, что даже Сэм замечает. Сэм, который дальше своего носа ничего не видит!
Хреновая из тебя актриса, Лопез.
— Сделаешь так еще раз и клянусь…
Похоже, Смайт не намерен оставить ее в покое на сегодня. Что ж…
— Что? Побежишь к папочке? — выплевывает в лицо, упиваясь его яростью, бьющей через край.
— Как же ты меня достала, — рычит он и затыкает рот жестким поцелуем.
Ну наконец-то!
Сантана закрывает глаза, зарывается пальцами в его волосы и отвечает так пылко, что и сама удивляется — на секунду — и снова забывается в ощущениях. Еще немного, и она бы почти поверила, что он гей. Совсем чуть-чуть. Слегка. И растерзала бы на части.
— Когда они уже перестанут играть в свои ролевые игры на людях, — вздыхает Рейчел.
— Завидуй молча, Берри, — усмехается Сантана, позволяя Смайту целовать шею. — Если твоя сексуальная жизнь скучна, как фильм детям до тринадцати, твои проблемы.
— Зато ваша не включает разве что секс на публике, — фыркает та.
— С чего ты взяла? — Смайт подмигивает ей и подмигивает покрасневшей до кончиков волос Рейчел. — Ладно-ладно, до этого мы пока не дошли.
— Пока, — с нажимом выделяет Сантана и заливисто смеется над ошарашенными лицами.
— В этом есть своя прелесть, — как бы между прочим говорит Курт. — Что? — Блейн рядом с ним усмехается и сжимает его руку в своей. — Мы молоды и открыты для экспериментов.
— За эксперименты, — провозглашает Сантана, хватая бокал, кажется, с виски.
Все звонко чокаются бокалом и улыбаются, глядя друг на друга. Такие разные, но по-прежнему вместе несмотря ни на что. Место встречи изменить нельзя.
— И я не шутил по поводу твоего рта и моего члена, между прочим, — выдыхает ей на ухо Смайт.
— Туалет, — одними губами шепчет Сантана и утягивает его за собой, нахально подмигнув Берри.
— Я говорил, что люблю тебя? — спрашивает, когда она толкает его к стене и расстегивает молнию на брюках.
— Не порти момент, Смайт, — облизывает губы, глядя на член, и опускается на колени. — А то я могу и передумать.
— Какая же ты все-таки сучка, Лопез.
Она довольно ухмыляется, и ему становится не до слов. Абсолютно.

@темы: мои фики, Гли, себстана

---

Пусть и с чертовски большим опозданием, но я тебе все-таки их дарю) Вариантов было много, шипперства совместного хватает, но захотелось именно их)
Так что с днем рождения)) Расти большой и счастливой Искрящихся улыбок, хороших людей вокруг и чумового настроения)) Не теряй своего позитива никогда))
Люблю тебя,  ~Waleri-Jilua~

Название: Дуэнде
Автор:  Mystery_fire
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: драббл, 985 слов
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез/Дэвид Мартинез
Категория: гет
Жанр: General
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Сантана делает, что хочет, и наслаждается этим.
Предупреждение: AU, ООС
Благодарность: Жене — за новый фандом, за новые пейринги, за ярое шипперство, черт возьми ^_^
Рики Мартину — за Дэвида Мартинеза.
Юле — за повод.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке

Читать здесь

Сантана знает, чего хочет, и идет к своей цели. Всегда. Это ей прививает бабушка в детстве. Если не уверена в желаемом, значит не так уж и нужно. А если колени подгибаются и дыхание перехватывает при одном взгляде, будь добра оторвать свою задницу от стула и добиваться. Простая мантра: понятная и логичная. Вот Сантана всю свою сознательную жизнь и прет напролом, не задумываясь и не останавливаясь.
Она была уверена в каждом своем решении и каждом поступке, смирилась со всеми странностями и тараканами в голове, но после встречи с мистером Мартинезем — Дэвидом — устоявшаяся картинка мира рушится по частям, и она понятия не имеет, как вернуть ее в привычное русло.
Сантана задумчиво кусает губы, прислонившись к стене. Она знает, что у него скоро закончатся вечерние занятия. Конечно, она ни при каком раскладе не признается, что ждет именно его, но Сантане нужно понять, разобраться в своих ощущениях. Возможно, ей все кажется. Может быть, бабочки в животе связаны не с ним, а со страстностью латиноамериканских мелодий и шармом родного испанского языка. Да чем черт не шутит, может, она просто устала, а довольно долгое время изображаемая натуральность накладывает такой отпечаток, что тело внезапно верит в нее. У Сантаны есть практически все: Брит рядом, родители принимают, хор поддерживает, вот только бабушка… Что если подсознательный страх ее отторжения играет злую шутку? Сантана готова принять как причину хоть пресловутый гормональный сбой, лишь бы убедиться, что она та же, что и пару дней назад! До дуэта с Дэвидом…
И что вообще за бред она несла на сцене?
— Он сексуален, я сексуальна.
Что это вообще может сказать кому-то кроме нее? Если быть честной, даже для Сантаны это звучит неубедительно. Она закатывает глаза и складывает руки на груди.
Какая же она…
— Сантана? — голос Дэвид отрывает ее от изощренного самобичевания. — Ты чего так поздно в школе делаешь?
— Репетировала, — отмахивается она.
Отмазка откровенно так себе, но правдоподобно врать она умеет. Да и с чего бы Дэвиду проверять, так ли это?
— Подвезти? — спрашивает как само собой разумеющееся и достает мотоциклетный шлем.
Сантана приподнимает брови, переводя взгляд с него на «Харлей», стоящий на парковке.
— Не думала, что он твой.
— А кожаная куртка не намекала? — Дэвид усмехается.
— Мало ли кто носит кожаные куртки, — отвечает в тон. — Как занятие? — она пытается увести разговор подальше от флирта, потому что… опасно. И плевать, что абсолютно нелогично.
— Мистер Шу делает успехи, если ты об этом. — Он обезоруживающе улыбается, а брови Сантаны взлетают вверх. — Уилл сказал, что это ты пожаловалась на него.
И вот в этот самый момент она готова провалиться сквозь землю. Не то чтобы она хотела казаться милой и хорошей — не собой, — но из уст Дэвида звучит как-то… подло, что ли. Вот перед мистером Шу она чувствовала себя правой и уверенной, а взгляд Дэвида будто находит скрытую глубоко внутри совесть и давит на нее.
— Я…
— Он не в обиде, — перебивает ее, и Сантана чертовски рада. Слова в ее голове отказываются складываться в предложения. — И, в общем, — чуть запинается: — теперь я новый учитель испанского на постоянной основе.
Сантана открывает рот и тут же закрывает. Она не вспоминает больше о мистере Шу, не думает о своем образовании, не радуется квалифицированному учителю. В висках стучит «Ты будешь видеть его два раза в неделю».
— Ну так поехали? — неожиданно Дэвид подмигивает, и она совершенно теряется. Слишком много новостей сваливается на голову, чересчур много сомнений, Сантана просто захлебывается в ощущениях.
— А ничего, что я ученица? — вырывается, и она готова придушить себя за неуверенный — почти жалкий — голос.
— Не оставлять же тебя одну ночью, — пожимает плечами. — Этот аргумент перекроет любые подозрения, думаю, если вдруг у кого-то они возникнут.
— И часто так делаешь?
— Как ты там сказала? Мы оба сексуальны. К тому же оба совершеннолетние и, судя по всему, нравимся друг другу.
Такая откровенность обезоруживает и окончательно запутывает. Возбуждение бьет наотмашь — неожиданно и хлестко. Дэвид — хотя теперь она все же должна называть его мистер Мартинез — словно гипнотизирует Сантану. К нему тянет магнитом: ноги подкашиваются, голова кружится, а пальцы покалывает от желания прикоснуться. Она никогда такого не испытывала. Ни с кем. И это пугает даже больше, чем что-либо еще.
— Я лесбиянка.
Черт, да она сама не верит этому невнятному лепету! Кто ты и что сделала с самоуверенной Сантаной Лопез? Она абсолютно себя не узнает в перепуганной, мнущейся девице, которая стоит сейчас перед Дэвидом. Судя по выражению лица, он думает примерно о том же.
— К чему вещать ярлыки, тем более на любовь? Это как дуэнде* испанских песен: либо есть, либо нет — третьего не дано. Если любишь, неважно какого пола человек. От названия смысл не изменится.
Сантана тонет в обволакивающих, умиротворяющих и таких правильных словах. Она чувствует себя свободной от предрассудков и способной совершить любую глупость: спрыгнуть с крыши, ограбить банк, заняться сексом с учителем прямо на крыльце школы. Дэвид будто видит творящийся в ее голове сумбур, понимает то, что ускользает от нее, и объясняет просто и доходчиво. Каждое слово отпечатывается в мозгу, Сантана соглашается.
Она улыбается, протягивает руку и забирает у него шлем.
— Неужели ты все это прочитал по взгляду?
Дэвид пожимает плечами.
— Мне показалось, что это именно то, чего ты сейчас хочешь. К тому же с трудом верится, что в хоровом кружке кто-то поет в два часа ночи.
Сантана усмехается. В следующий раз нужно выдумать причину поубедительнее.
— Следующий раз? — переспрашивает он.
— О, я сказала это вслух? — наигранно удивляется, чем вызывает смех Дэвида.
— Конечно, я не против ролевых игр, но можно и по старинке: позвонить или отправить SMS. Вопросов меньше, предвкушение слаще.
— Никогда не каталась на байке, — выдыхает Сантана в губы вместо ответа, когда они подходят к мотоциклу.
— Тогда забирайся и держись крепче. Скоростная езда по ночному городу — неплохая прелюдия.
Она обхватывает его за талию и зажмуривается. Из всех возможных вариантов их разговора, которые она прокручивала, пока ждала его, этот был самым желанным и наименее вероятным. И дело даже не в том, что она не ощущает себя последним дерьмом. Дэвид дает намного больше: позволяет ощутить себя нормальной. Просто Сантаной без приписок «стерва», «ненормальная», «гей». Она делает, что хочет, и наслаждается этим. Пожалуй, бабушка бы сейчас ею гордилась… если опустить моральную сторону вопроса.
______________________
*(исп.) шарм

@темы: мои фики, Гли

---

Юлечка, солнце мое, я не устану благодарить тебя за замечательные обложки и ту радость, что ты приносишь мне каждый день Я сказочно рада, что ФБ подарила мне знакомство с тобой



Название: Война на ее правилах
Автор:  Mystery_fire
Автор обложки:  ~Waleri-Jilua~
Канон: Хор (Лузеры)
Размер: драббл, 931 слово
Пейринг/Персонажи: Сантана Лопез, Себастьян Смайт
Категория: прегет
Жанр: General
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда кто-то опрометчиво встает на ее пути или вредит близким, Сантана Лопез объявляет войну. Никаких компромиссов и пленных, только чистая и безоговорочная победа.
Предупреждение: AU
От автора: Женечка, спасибо тебе за новый фандом, за новые пейринги, за ярое шипперство, черт возьми ^_^
Мимо дуэта Найи Ривера и Гранта Гастина в 3.12 просто не смогла пройти мимо.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
Дисклеймер: Моя только фантазия.

Читать на Фикбуке

Читать здесь

Что заставляет ее вставать по утрам? Если бы ее спросили раньше, Сантана не задумываясь ответила бы — чувство собственного превосходства. Сейчас она не сможет сказать наверняка. В ней столько эмоций, которые меняются со скоростью света. Щелчок — и на нее направлен свет софитов, Сантана сияет. Шаг — школьный коридор и куча любопытных, а то и насмехающихся глаз. Превратиться из звезды школы в лузера больно, но оно того стоит, если можно быть собой. Сантана даже благодарна за это Финну, но никогда не признается вслух. Обнажать чувства перед всеми — не сильная ее сторона. Пусть, притворяться больше не имеет смысла, но она по-прежнему остается стервой — грубой и унижающей при малейшей угрозе собственному спокойствию. Это ничем не вытравишь. Так же, как и желание мстить. Когда кто-то опрометчиво встает на ее пути или вредит близким, Сантана Лопез объявляет войну на своих правилах. Никаких компромиссов и пленных, только чистая и безоговорочная победа.
Как бы она ни отрицала, хор становится семьей. Ее принимают со всеми тараканами и принципами. Иногда не понимают, часто не соглашаются, но поддерживают. Когда этот чертов Смайт перетягивает одеяло на себя, Сантана злится. А уж когда выплескивает слаш в лицо Блейну, она приходит в такую ярость, что, кажется, одним взглядом способна испепелить всех Соловьев до единого. Ей плевать, чья была идея — хотя она и уверена, что именно Смайта — Сантана уничтожит любого. Начнет со сладкого самоуверенного — так похожего на нее — мальчишки и, если понадобится, растопчет остальных.
Никто. Не может. Посягать. На семью.
Плевать, что он горяч. Неважно, что один его взгляд заводит. Она не позволит ему остаться безнаказанным, как бы ее не отговаривали остальные. За боль платят болью, подлость наказывают силой, за низость мстят. Она не Курт Хаммел или Рейчел Берри, играть по-честному не в ее стиле. Сантана выросла в бандитском районе, она дает сдачи без разделения на пол, возраст и степень вины.
На Курте второй день нет лица, Блейн безвылазно сидит дома с повязкой на одном глазу, а Смайт радуется. Ставит Джексона на региональные и наслаждается триумфом. Ну уж нет, не на ту напал! Сантана не любит сложные многоходовки. Она бьет в лоб и на прямую. Унижение за унижение, око за око.
Она выбирает пиджак и шляпу поверх короткого платья — Курт бы оценил — и, никому не сказав, идет в Далтон. Смысл тянуть, если все будут только отговаривать, пока Смайт считает себя победителем. Ну что, поиграем, маленький?
Сантана толкает двери и почти врывается в репетиционный зал Соловьев.
— Довольны? Блейн, которого до недавнего времени вы так любили, может остаться без глаза!
— Он поправится? — толстяк позади Смайта, похоже, искренне беспокоится.
Она видит, как хор переглядывается между собой. Они этого не хотели. Ожидаемо. Но Смайт невозмутим. Ни один мускул не дергается на лице. Руки скрещены на груди, во взгляде непоколебимая уверенность. Что ж, тебе же хуже.
— Признайся, что ты подмешал в слаш? Стекло или, может быть, асфальт? Что?
— Красный пищевой краситель, — невозмутимо хмыкает он, не обращая внимания на ропот за спиной.
— Ты лжешь, — ее губы кривятся помимо воли. От отвращения, бурлящего в крови гнева и неуемного желания надрать самодовольную задницу.
— Сомневаешься в моей чести? — На дне глаз разгорается пламя. Неужели задела за живое? — Я требую дуэли. — Правильно, мальчик, оправдываешь ожидания. — По давней традиции Соловьев. — Сантана не сдерживает победоносной ухмылки. Как же ты предсказуем, милый. Даже пытаться манипулировать не пришлось. Сам забрался в пока еще кое-как расставленные сети. — Выйдите все. Не хочу, чтобы вы видели, как я доведу ее до слез.
Сантана закатывает глаза и щелкает пальцами.
— Виолончелисты, останьтесь. Вы мне понадобитесь.
В игре в поддавки главное не перегнуть палку. Она отдает ему право на первое соло. Ослабит бдительность, продемонстрирует то, что ему никогда не достанется. Сантана садится на стул и закидывает ногу на ногу. Замечает, как дергается кадык Смайта и вовсе не от пения. И только попробуй сказать, маленький, что ты стопроцентный гей. Ха!
Виолончель выворачивает душу наизнанку. Сантана выплескивает негодование и ярость, каждым изгибом тела обещает Смайту жестокую расправу. Поет о пятнах крови и представляет его на месте несчастной Энни. Чувствует исходящее от него раздражение, приближается и тут же отталкивает. Царапает пренебрежением и вытягивает ноты, как никогда до этого. Она обязана заставить его утратить бдительность на несколько секунд, засмотреться, поперхнуться воздухом и сдать себя с потрохами. Сантана прекрасно умеет играть на мужских инстинктах, учится у лучших мастеров.
На особенно крутом па подбирается на расстояние поцелуя, хватает за лацканы пиджака и выдыхает строки куплета, заглядывая в глубину карих глаз. Упивается взрывоопасной смесью возбуждения и уверенности, тут же отталкивает, цепляясь за спинку ближайшего стула. Эта рыбка тебе не по зубам, говорит взглядом, облизывая губы. Плевать, что по телу бегут мурашки от его близости, во рту пересыхает, а низ живота сводит сладкой судорогой. Это всего лишь осознание превосходства над ним. Вкус победы на губах, вибрирующий в каждой клетке тела.
На последних мгновениях песни, обрывающих струны инструмента, Смайт хватает ее за руку и дергает на себя. Прижимает к телу так плотно, что она не вздохнуть, не выдохнуть не может, и опаляет дыханием. Разгоряченный, взбудораженный — поверженный. Сантана посылает издевательскую улыбку и обводит языком зубы. Ну что, съел? Приподнимает брови и упирается ладонями в его грудь. Ощущает гулкое сердцебиение и едва уловимый запах похоти.
— Это была каменная соль. — Глаза в глаза, ухмылка к ухмылке. — Но ты все равно ничего не докажешь.
Она не отвечает. Выворачивается из его хватки, одаривая снисходительным взглядом.
— Я была лучше.
— Мы еще не закончили, — несется вслед.
Когда Сантана выходит из Далтона, она знает, что с этого дня будет поднимать ее по утрам. Отчаянное желание стереть с мордашки Смайта самодовольное выражение. И это не имеет ничего общего с дрожью в коленях и пожирающим изнутри вожделением. Он всего лишь зарвавшийся мальчишка, которого нужно проучить. Сантана Лопез и не такие орешки раскалывала. Она щурится на солнце и надевает очки. Первый раунд за ней. Что скажешь, Смайт?

@темы: мои фики, Гли, себстана

---

Пейринговый флэшмоб

Честно сперла у  Necessitas.

Вы мне пейринг, а я вам:
1. Как я начала его шипперить
2. Что мне в нём нравится
3. Что мне в нём не нравится
4. Каких фиков я бы почитала
5. Какие фики меня раздражают
6. Каким я вижу хэ для него
7. Рандомный фанон

От  Necessitas - Скорпиус/Гермиона из Harry Potter
1. А картинки в голове замелькали на пару с диалогами, и зашипперила
2. Столкновение зрелости и юности, цинизма и романтизма, опыта и наглости. Две противоположности, которые притягиваются.
3. Неизбежное расставание.
4. Со Скорпиусом, избегающим чувств, а Гермионой, не замечающей их, пока внезапно не накроет. Борьба с самими собой и друг с другом, убеждение в нерациональности, возможно, даже терапевт. Ну и ревность, злость, отчаяние - полный пакет, ага.
5. Безобснуйные, как и в любом пейринге в принципе.
6. Увы и ах, хэ не вижу, но несколько лет им может быть хорошо друг с другом)
7. Как ни странно, обнимашки у камина, сама в шоке от такой романтики у скорпигерма

От  ~Waleri-Jilua~ - Пэрриш/Лидия из Teen Wolf
1. Они трогательно взаимодействовали, когда стая узнала, что Пэрриш нечто сверхъестественное, а уж когда Лидия сказала в конце 4 сезона: "Я помогу тебе узнать, кто ты" у меня не осталось и шанса
2. Отношения на равных. Пэрриш не пытается быть главным, потому что старше или опытнее, или полицейский. И временами мне кажется, что только он понимает на самом деле, что есть дар банши.
3. Намек на то, что чувства Пэрриша к Лидии объясняются только тем, что жизнь в его теле поддерживает Цербер.
4. Что было бы, если альфой был Дерек, а не Скотт, как бы развивалась отношения Лидии с Пэрришем. Ночные вылазки на осмотр трупов чаще, чем в сериале, и к чему бы это привело. Скадем, шалости на месте преступления *я не извращенка, не*.
5. В которых Пэрриш лишь способ забыть Стайлза, и все заканчивается стидией =_=
6. Банши находит трупы, Цербер прячет, все хорошо хД Но много детей, пожалуй, не стоит, а то кто знает, какой дар они унаследуют хД
7. Первый шаг таки сделала Лидия

От  lonely_dragon - Роуг/Логан из X-men
1. Я как-то больше шипперила Логан/Джин всегда, а Роуг всегда была неподалеку и по-детски ревновала, а потом она выросла, начала встречаться с Бобби и вдруг в третьей части показалась куда более подходящей партией Логану) Хотя в большей частью именно к шиппингу меня подтолкнула ты и твои тексты)
2. Взаимозаменяемость способностей *удобно же*, трепет и заботы, с которой Логан относится к Роуг.
3. Стремление Логана в первую очередь видеть в Роуг младшую сестру или что-то около того. Хотя это и логично в общем, но все ж таки)
4. Как Логан отговаривал бы Мари принять лекарство от мутации. Детальный и желательно с наглядной демонстрацией, что можно сделать с ее даром, чтобы не убивать, а получать удовольствие *все же возможно, если включить фантазию*
5. Читала я только твои и мои тексты по ним, так что тут сложновато) Если бы Логан никогда не замечал чувств Роуг, не понравилось бы определенно *ну не слепой же, в самом деле*
6. Если совсем откровенно, то не особо вижу. Либо Роуг убежит из-за своего извечного "я причиняю всем боль и все из-за меня страдают", либо Логан где-нибудь затеряется. тайны прошлого разгадывая. Но если очень сильно постараться, то кто знает) В конце концов, Роуг и чужие личности может поглощать, вдруг что-то встанет на место в процессе)
7. Бобби нужен был, чтобы отвлечься, ног и заставить Логана ревновать, показать, что Роуг уже выросла)

От  lonely_dragon - Наташа/Ванда из Avengers
1. Две шикарные женщины в мужской компании, обеих люблю безумно, обе за словом в карман не полезут) Я не могла их не зашипперить)
2. Накал страстей и соперничество, но в то же время изломанное прошлое обеих - тот ключик, что в конце концов сближает.
3. Беннер. Он мне в любом пейринге не нравится.
4. Сеансы психотерапии от Наташи Романофф после смерти Пьетро, которые медленно, но верно перетекают в сеансы психотерапии от Ванды Максимофф)
5. Ну не то чтобы я их много читала, но вряд ли мне понравится, если бы Наташа только из жалости помогала Ванде освоиться *Наташа бы не стала*
6. Когда Ванда оклемается, Наташа определенно захочет уйти и дать ей расправить крылья, убеждая себя, что так лучше. Так что тут все зависит от Ванды) Все возможно)
7. Наташа заводится, когда глаза Ванды вспыхивают красным

От  Milena Main - Уилл/Анастасия из Once Upon a Time in Wonderland
1. Влюбилась в Валета, а Соча актер хороший, влюбил меня и в Анастасию. А вообще жизненно очень, с задором, с упрямством, с отрицанием. Близко такому конфликтному человеку, как я.
2. Тот случай, когда очень много говно, и каждый по очереди пытается его исправить. Цепляет.
3. Вмешательство Коры, но откуда ж Анастисии знать, что она и со своими дочерьми была такой.
4. О всем спектре чувств Валета, когда ему вернули сердце и тут же убили Анастасию.
5. Эм, об Анастасии-стерве, Валете-мученнике. Не люблю одномерность при реальной трехмерности. Но это так, не прочитав ни одного текста, но зная тенденции)
6. Долго и счастливо не совсем про них, про них долго, со скандалами, но вполне душа в душу)
7. Бормоглота она все же отпустили, поскольку ее ломании Анастасии открыла той глаза на силу ее чувств к Уиллу в полной мере.

От  Milena Main - Клинт/Ванда из Avengers
1. Так со стрелы в лоб и зашипперила. "Я был по гипнозом, мне не понравилось" и все, Юля поплыла, пришла с кинотеатра и давай писать)
2. Клинт со стрелами наперевес, "Я пять минут на пенсии, а уже творится черт знает что" и прислушивающаяся Ванда. Он единственный, кого она не может прочитать.
3. Клинт таки воспринимает ее сначала как наставницу, потом как девушку. Но ничего, Москва не сразу строилась)
4. Преодоление братско-сестринских отношений, понимание, что Ванда привлекательная девушка.
5. Когда Клинт стыдит, что Ванда ему нравится и извиняется за это перед Пьетро.
6. Вряд ли возможен при наличии детей и жены, но чем черт не шутит. А вот если их убьют, то Ванда вполне могла бы заменить собой их.
7. Клинт добровольно пускает Ванду в свой мозг и показывает самый сильный свой страх.

От  Milena Main - Стив/Ванда из из Avengers
1. А вот тут точно не помню, как вдруг зашипперила. Не так быстро, как с Клинтом. Тут скорее мне нравились визуально вместе Лиззи и Крис, а потом как-то мысль на мысль, слово за слово, и я пропала в этом пейринге окончательно и бесповоротно. Пожалуй, самый упарывающий меня в Авенджерах.
2. Ванда - бывшая злодейка, Стив - моралист до мозга костей.
3. Отрицание Стива своих возможных чувств к члену команды, да еще настолько потрепанному жизнью.
4. Стив позволяет Ванде помочь умереть Пэгги, вспоминая только самое лучшее из ее прошлого.
5. Стив исключительно жалеет Ванду и позволяет ей забыться, лишь бы больше не страдала.
6. Самый что ни на есть хэ-ндовский. Они нужны друг другу даже больше, чем осознают.
7. Стив заполняет собой пустоту после смерти Пьетро и иногда говорит то же, что и он.

От  Milena Main - Шляпник/Алиса из Alice
1. Шляпник совершенно очарователен, Алиса потрясающе бестолкова, и они так мило друг друга спасают да еще и красиво смотрятся вместе, да еще и канон, как устоять)
2. Шляпник делает все, что помочь Алисе даже в ущерб себе.
3. Зацикленность на Джеке и недоверие к Шляпнику.
4. Развитие отношений после Страны чудес.
5. Валет возвращается, и Шляпник оказывается лишь мимолетным увлечением.
6. Долго и счастливо, ибо прошли огонь, воду и медные трубы.
7. Шляпник прыгает в зеркало в последний момент просто потому, что в Стране чудес его ничего не держит так крепко, как в мире Алисы.

От  Milena Main - Джокер/Харли из Suicide Squad
1. Он психопат, она психопатка. Еще пояснения излишни думаю)
2. Тотальное погружение друг в друга и плавание в кислоте.
3. Больные отношения, но в то же время и нравится, ибо гармоничные.
4. Я сделаю тебе очень больно во всей остроте проявления.
5. На самом деле Джокер не такой уж и ненормальный, ему просто одиноко.
6. Больной и извращенный, как и их отношения.
7. Они таки завалят Уоллер хД

От  Milena Main - Киллгрейв/Джессика из Jessica Jones
1. Он психопат, она алкоголичка. Я была обречена хД
2. Киллгрейв отчаянно хочет, чтобы Джессика осталась с ним под доброй воле несмотря ни на что.
3. Изначальное внушение чувств.
4. Что чувствует Джессика на самом деле, когда разрывает внушение.
5. Когда Киллгрейв вдруг внезапно сахарный и ванильный влюбленный.
6. Никакого хэ, потому что его просто не может быть.
7. Четкие команды, что делать во время секса, то, чего не хватает Джессике в жизни после Киллгрейва.

запись создана: 03.09.2016 в 23:00

@темы: флэшмоб

---

 ~Waleri-Jilua~, не могла пройти мимо, вот просто выше моих сил

@темы: Гли, Сантана Лопез, Себастиан Смайт, себстана